Ас-Сафи. Четыре Султана. Книга 9. Пустыня (бейты 12,401 – 13,600)

Ас-Сафи. Четыре Султана. Книга 9. Пустыня (бейты 12,401 – 13,600)

13.04.2023 20:16

Рейтинг: 0,00 (0)

Поэт: Тебуев Шукур Шабатович

Серия стихов: Окталогия "Ас-Сафи", в 8 частях, 40 книгах

As-Safi Octalogy. Four Sultans. Book 9. Desert (Abyat 12,401–13,600)
Reflections in the field of metaphysics

Одобрено Председателем исполкома координационного центра мусульман Северного Кавказа и Муфтием Ставропольского края Мухаммадом-хаджи Рахимовым.

КНИГА ДЕВЯТАЯ
П У С Т Ы Н Я
Бейты 12 401–13 600
_____________________

Строфы DCII — CMXLIV

/ Сборник Станов /

За

343

Не страшно почему-то… … DCII

Терпеливый
3-й Легион (строфы 619–927)

Перекати поле … DCXXXIII
Не очень … DCLV
Снова дальше? … DCCXXVII
Шар … DCCCXII
Подготовка … CMXXVII

Смиренный в силе
4-й Легион (строфы 928–1,236)

Легион начался славный … CMXXVIII

343
Z A ز
Не страшно почему-то
DCII
/ 12 401 / И строфа летит успешно,
Только мне откуда знать.
Не торопишься ль поспешно
Явно-скрыто доказать?
Смерть – и там не забалуешь…
И себя не застрахуешь.
Выпьем все из чаши той,
Потому уже хмельной.
Хмель Ширáза разогнал,
Что Рубаху подарил
И дорогу тем открыл,
Всё в газелях преподал.
Был Алú поэт-Султан,
Подарил с плеча кафтан…
DCIII
Настроению подвержен
Был, наверное, не зря.
Мáдадом давно изнежен,
Признаюсь легко, друзья.
Смерть приходит, может, рано
Или поздно. Да охрана
Там, видать, совсем другая,
Где Ридуáн – Вратами Рая,
Мáлик Ад там охраняет.
И к Мусé сам Азраúл
За душою приходил.
Глаз ему он выбивает,
Ангелу вернётся око,
Ведь пришёл приказом Бога.
DCIV
Кто-то «вновь переродился»
В ожидании нирваны.
«Ещё больше» убедился
В том, что – «правильные» планы.
Остальным – кто знать захочет,
Небо знанием хлопочет.
Не иллюзией и сказкой,
Для геенны что замазкой.
Много версий смерти есть.
Говорят, что не вернулись,
Потому и улыбнулись.
Принесли Пророки весть.
Азраúлу Бог вернул
Глаз опять, сюда свернул.
DCV
Дал Аллах ему отсрочку –
Всё, что будет под ладонью
Посчитать по волосочку,
Чтоб неверия зловонью
Места нет наверняка –
На спине быка рука.
Ну а дальше? Будет смерть.
И согласен умереть
Моисей там добровольно –
Раз исход у дела ясен,
И конец такой прекрасен
Тем, кто дышит верой вольно.
Азраúл его забрал
И отсчёты поменял.

DCVI
Бог меняет те отсчёты –
Ангел Смерти стал невидим.
А до этого разводы
Знал народ, хоть не обидим.
Что пришёл он убивать,
Азраúлом кого звать.
После случая того
Не увидим мы его.
Он же – выполнял работу.
Был для дела сотворён.
Этим делом не смущён.
Проявляет Бог заботу.
Мир создал Он для порядка,
Есть путёвка, разнарядка.
DCVII
Есть история вторая
Там о смерти Моисея.
Расхожденья признавая,
Рассказать её посмею.
Стан, что Десять Семьдесят Восемь,
Расхождениями спросим.
Будем часто отсылать,
Чтобы легче объяснять.
Он уже записан нами,
Боже, видно, так хотел
Упрощением для дел,
И Землёй и Небесами.
Потому так записал
Как Аллах то и прислал.
DCVIII
Ангелы копали яму,
Что могилою была.
И сказали это прямо –
Словно яблонька цвела.
И Мусá спросил – так чья же?
И на это прямо скажем –
Раб любимый у Аллаха
Погребён здесь будет прахом.
Если хочет полежать –
Ангелы там не помеха.
Лёг туда не ради смеха,
Чтоб вкусив – навек вкушать…
И в итоге там остался,
Так Мусá и попрощался.
DCIX
Рассказать о смерти надо
Прямо – не в обиду чтобы.
Где безверия преграды
Одурачила народы.
Дело это – не моё,
Да настигнет забытьё.
Право есть там на ошибку,
Что – возможность. Будет шибко.
За права – не наказали,
А с возможностью – иначе,
Потому так часто плачет,
Что заранье не сказали.
Правильным – Ислам признал.
Остальное – отрицал.
DCX
Если будет два лекарства –
Послабей и посильней –
Чтобы довести до Царства
Вечной радости твоей,
То тогда, конечно, – ясно.
Дихотомно – но прекрасно.
Что-то быстро иль не очень –
Доведут, пусть, между прочим.
Здесь история другая –
Есть одна лишь Панацея.
И всего одна идея,
Пусть для многих непростая.
В Судный День придёт Коран,
Что Законом будет дан.

DCXI
Те, кто жили до него,
Их ненáдолго оставим.
Чтоб добиться своего –
Изобилие представим
Прав людей и их потенций –
Не приемлю интервенций.
Но и Правду всю скажу
И ответом не сужу.
Хочет – да, не хочет – нет.
Мне сказать всего лишь надо,
Дела моего отрада,
Что давно уж не секрет.
Кредо нету заставлять,
Чьей-то волей управлять.
DCXII
Не болота хором хвалим
Каждый, видимо, своё.
Все, кто хочет – переправим,
Остальное – не моё.
И про смерть так много сказок,
Напишу без их указок
Как Пророк нас научил.
Остальное же – забыл.
Хоть и в молодости знал –
Версий кучу философий,
Где любовь в контексте фобий,
Много я тогда читал.
Лишь Ислам даёт ответы,
Остальному же – приветы.
DCXIII
Что Исламом я зову?
Есть Пустыня – ад кромешный,
Не нарвать там полову,
Что в пример всем непоспешный.
Есть источник там воды.
Пить хотим и я, и ты.
Отказаться мёртвый сможет,
Да слепой ему поможет.
Остальные все – попьют.
Будут рады, благодарны,
Пусть в Поэзии бездарны –
То Исламом назовут.
Только то – и называю,
Суррогаты отвергаю.
DCXIV
В моде нонче суррогат.
Мир его так рьяно любит,
Демонам в отмашку Ад –
Убегайте, знайте, люди.
Звать-то можно так любое,
Тайну малую открою –
Оживлял всегда Ислам,
И попробовал то сам.
Нет Ислама без Суфизма,
Что Душой его и будет,
Шариатом тело будит,
Не приемля конформизма.
Дипломатия ценнá,
Коль не лжёт для Тьмы она.
DCXV
Той водою – не напиться,
Бесконечный там процесс.
Есть Учитель – чтоб учиться,
Мýршид двигает прогресс.
И иного – не дано,
В Хай Диви давно кино.
Чёрно-белым начинали,
Что порою возвращали.
И позиция – ясна.
Ничего там не придумал,
Тяжела неверья дума.
В концентрации ума.
Энтропия всё сметала?
Света Веры не хватало…

DCXVI
Жёсткий будет разговор?
Нет, зачем. Я буду мягок.
Наточил другим Топор,
Свет для них тот яркий – гадок.
Их не звал я на беседу.
Ни потом и ни к обеду.
Чистый сердцем пусть придёт –
Что его опять возьмёт.
Я заказ не выполняю –
Завозил лишь свой товар,
У других другой навар.
Я ж по-прежнему считаю.
И подстроиться смогу –
Кто на Правды берегу.
DCXVII
Проявляя уваженье,
И лояльность не забыв,
Всем другим – без сожаленья
Вещи две определив.
Есть явленье – есть народ,
Что и будет чёт-нечёт.
Был с явленьем во вражде,
А с людьми – был там и где
Сам Пророк нас научил,
Авраам зороастрийцу
Хлеба даст не как убийца –
С именем огня простил.
С именем огня поел –
Семьдесят лет Аллах терпел.
DCXVIII
Третий Легион щитами
И приветствием гремит.
И Алú, Шамиль ведь с нами,
Счастье Светом защитит.
Дальше продвигаться надо,
И от этого парада
Искрами в глазах у многих
Раздвоение дороги.
Только то – печаль не наша.
Наше дело указать,
Что по силам, рассказать.
С маслом ведь вкусней и каша.
С маслом я переборщил,
Джемом бутерброд залил.

Терпеливый
3-й Легион (строфы 619 – 927)
DCXIX
Потому и Авраам
Не прикажет – Бисми Ллях,
Наставленьем будет нам,
Не забыть чтоб второпях.
Нет в религии насилья –
То запомним без усилья.
Воля есть и ихтияр,
Бога то бесценный дар.
Ты совсем не биоробот,
Можешь смело выбирать,
Знай – потом ответ держать,
И заблудших нервный топот
Будет лучше избежать –
Но и то – тебе решать.
DCXX
Был Хафúз – сладкоголосый…
Не был голос сладок мой.
Позабыв и взгляд раскосый,
Разогнался под Луной.
Был Хафúз – прекраснословый…
Я же рушил все основы.
Как же милым сердцу стать
Коль Чудовища печать?
Есть отрада – мой Цветок,
Тот, что Аленьким зовётся,
И беречь его придётся.
Не отдам уж свой Исток…
Палку мы не перегнём,
От метафор отойдём.

DCXXI
Речь о Главном утомляет?
Может быть. Не мне судить.
Как эрэйзер удаляет
Всё, что нужно удалить…
Третья Книга в прорубь бьётся,
Своего она добьётся.
Пусть хоть Принц из дальних стран,
Райский плод Земли банан…
Литургия здесь не к месту,
Буду биться и летать,
Умер я давно страдать,
И с Победою невесту,
Может быть, склонится рок,
Ведь Хозяин мой – Пророк.
DCXXII
Квантом, в меру излучая,
Мироздания черёд,
Ничего не забывая,
В каждом справку выдаёт.
Мáдад, тёкший равномерно,
Непредвзято-безразмерно,
Про дискреты мира знал,
Всё по-своему объял.
И ему оно виднее,
Мне ль, невеже, там тягаться,
В Лук Поэзии равняться,
И вести бы посмирнее
Мне себя уже пора, –
Наигралась детвора.
DCXXIII
Трудно всё понять с начала,
Веко бьётся в глаз окно.
И не надвое сказала
Та, что знала про одно.
Не случайно и не сразу,
Не фарфор Китаем в вазу.
Что и как, с чего начать,
Не смущать чтоб, не стращать.
Дело движется степенно,
Хоть движеньям не мастак,
На печи проспал дурак,
Да Победа, несомненно,
От Него всегда была.
Он и делал все дела…
DCXXIV
Стáны дружною гурьбою
Полились опять с Небес,
Что на радость нам с тобою,
Опечален демон, бес.
Только в деле закавыка,
Коль не ямбом вяжем лыко.
И нечёт хорея к месту
Взять Красавицу-невесту.
Расслабления приятны,
Метафизикой забили,
Страшных знаний напрудили,
Что для дела и занятны.
Пауза в мире перемен,
Смертью в отдых, нет замен.
DCXXV
Между прочим свет пролился,
Где за рифмой не бежал.
И опять не потрудился,
И от жизни в жизнь отстал.
Непонятными словами,
Дескать, «умными стихами»
Заполняю я эфир?
Может быть, друг Мойдодыр…
Мне ль судить… И силы нету,
Нет желания опять
Что-то где-то отыскать,
Удивляя тем планету.
И не верил в Юрский цикл,
Пусть и славен был Перикл.

DCXXVI
Сказкой о «вселенной вечной»
Надоели с детства нам.
Взрыв Большой тоской заречной
Там прошёл по головам.
Много лет там было надо
Человека, как монаду,
Из бактерии «извлечь»
С глаз долой горами с плеч.
Взрыв Большой? В «совке» молчали…
Диалектику марксизма,
Что основой коммунизма,
Тем молчаньем охраняли.
Гамов кельвины считает,
Что реликтом излучает.
DCXXVII
Насчитает ровно три.
Пусть и десять допускали.
В СССР опять – замри,
И доктрина вся в печали.
Тем теория сильна,
Что предвиденьем она.
Позже практикой добьётся,
Двор найдёт и приживётся.
А потом за океаном,
Пусть пройдёт десяток лет,
Доказательства секрет
Всем раскроют в мире странам.
Расширеньем кто был прав,
Вице-кельвином добрав…
DCXXVIII
И к тому же с ускореньем
Расширяется народ.
И считаться с этим мненьем
Заставляет годом год.
Бог загадок накидал,
Понемногу открывал.
Что же выберет учёный?
Правды свет иль лжи законы?..
Я не знаю. Не из них.
На Олимп не возносился
И на Нобеля косился
Там не я, давно притих.
Бой за Правду продолжался,
Хоть на деле не начался…
DCXXXIX
Утомления не зная,
Можно шагом ускорять.
На себя не примеряя
Плащ Великих, чтоб начать?
Проще двигаться обычно,
Всё по-свойски, закадычно?
Я не двигаюсь давно,
Хоть черным бело кино.
Ускоряться я устал,
Здесь теченье подхватило,
Придавило, отпустило,
Частью целого, что ль, стал?..
Ас-Сафú блистает ярко
Частью Царского Подарка…
DCXXX
Чисел магия, приятель,
Мне, порою, не претила.
На Клондайк златоискатель,
Всё ж, дойдёт – его могила.
У меня был свой Клондайк,
«Паутины» антилайк.
С паутиною реальной
Был знаком не виртуально.
Потому – и дела нет,
Спрос людской не интересен,
Старой песней новых песен,
Можно скрыться тенью лет.
И сокрылся. Пусть давно
Уж в Три Дэ идёт кино…

DCXXXI
Дело Богу угождало,
Провожая час потех.
Снова для начал Начало
Светом снизойдёт на тех,
Кто стремился устремленьем
Недоступный уж сомненьям.
Рядом с ним стоять грешно,
Плакать страшно и смешно.
Коль такой на свет родился,
Чтоб тащить свои вагоны
Сквозь препятствия, препоны –
Мир подлунный озарился.
Озарений долог век,
Счастлив коли человек.
DCXXXII
Чашка кофе – очень кстати,
Согревая отдалит
От того, чего в расплате
Час ревизий не узрит…
Отдохнуть, порою, надо…
Мармеладо-шоколада
Нам отведать, может, стоит
Перерывом на работе?
Бурдж Дубай – кафе высóко,
С полкилометра считать,
Чтобы лифтом догонять,
Пусть и кажется далёко…
Всё под боком в мире том,
Коль на деле с ним знаком…

Перекати поле
DCXXXIII
Полем катит жизнь неспешно
Всё тайм-аутом угла.
И в проёме том столешном
Родничками жизнь цвела.
Смысла слов не понимая,
И моторы запуская…
В поле том опять один
Я стою как господин.
И господство признавал
Я одно лишь изначально,
Окруженью что печально,
Да его не замечал,
В мире мира нет давно,
Потому и всё равно.
DCXXXIV
Всё погибло под любовью,
Что мирским в мирском живёт.
Хронологией сословью
И Армагеддон нейдёт.
Средь руин Пустыни Вечной
Побродил уж бесконечно.
Духом умерши воспрял,
Чтобы впредь не умирал.
Смерть одна всего бывает,
Умер раз и больше нет.
Что застыл, апологет?
Что, теория смущает?
Я смущенья обходил,
Всё Великим находил.
DCXXXV
Вдохновенье прибывает,
Хоть на вид и нету сил.
Мáдад снова оживляет
Что, казалось, умертвил
Тайной жизни запах смердный,
Пусть и не был я усердный
В достиженьи высших тем,
Не прославился совсем.
И в апатию вгоняет
Нáфса мёртвого тоска,
Школьный мел, опять доска,
Выпуск новый выпускает.
Сколько раз ходил я в школу
По периметру в крамолу.

DCXXXVI
Биться надо постоянно,
И забрало ни к чему.
Хоть и сказано пространно
Водоёму моему.
Стáны бьют легко в релакс,
Ни к чему воцап и факс.
Рубаями здесь не сказ,
Не нырнуть и парой фраз.
И нырять не собирался,
Сил немного наберу,
Продолжать ва-банк игру,
Пусть на старте застоялся.
Ведь Победа – от Него,
От винта, и ничего.
DCXXXVII
Как до Сóда дотянуться?..
Много тысяч строк подряд…
Апологией проснуться
Должен буду, говорят.
Ямб заждался апологий,
Что в обойме окталогий.
Бог не зря его держал,
Пусть хорей пока дожал.
Буря мглою небо крыла,
Так что – нечего сказать,
Буду дальше продолжать,
И прогноз погоды скрыла.
Сладким что-то стих мой стал,
Словно Классик написал.
DCXXXVIII
Знанье Богом исходило.
Больше негде знанье взять.
У Великих в этом сила,
Им не жалко отдавать.
И не скажут ничего,
Что там взял кто у кого.
Слабый только этим вторит,
Плагиатом спит в затворе.
Кайс и Лейла. Ну и что?
Есть Ромео и Джульетта
У неслабого поэта,
Мне за что судить его?
Может, слышал он сюжет,
Знаний Бога в мире нет?
DCXXXIX
Всё – Ему принадлежало.
Только так. И нет иного.
Не патентом притязало
Мощь Великая у Слова.
Съесть не может лев добычу.
Шакалью оставит дичу.
Не оставит – то не лев.
Так скажу я, всё презрев.
Что-то дичь все доедают.
Рыка львиного не слышу,
Кастинг львов виной иль мышу
За бесплатно предлагают?
Тот, кто ищет плагиат,
Вряд ли львом родился, брат.
DCXL
Жёсток снова Топором?
Сущность есть. Она – от Бога.
Не ходил я напролом
Там – где чистая дорога.
Не ходил. И не хожу.
На судьбу не ворожу.
И другому дам совет –
Вера в Бога. Лучше – нет
Ничего и ниоткуда,
Много видел за года,
Настрадался я тогда,
Но зато дождался чуда.
Взял Великий – оживил,
Я ожил, глаза открыл.

DCXLI
Сила в слабости открыла
Что-то новое? Отнюдь.
Где пшеница колосила –
Сорняками не задуть.
Потому спокоен. Мрачен?
Нет совсем. Не озадачен.
Суть своё определит,
Мышкой лев не победит.
Если позже всё открылось,
Значит, Небо разозлили,
Коль не сразу мразь убили,
Месть остывшей пригодилась.
Есть порядок на земле,
Знаю сам, скажу тебе.
DCXLII
Мне ль на старость торопиться?
Я и в молодость не знал,
Скоростями устремиться,
Пятой скорости причал.
Потихоньку наблюдаю
И осознанно вникаю.
Рифма слогом даль нашла,
Знать, хандра навек прошла.
Ас-Сафú – уклад особый.
Мне ли только говорить,
Для себя бы прояснить
Буки с веди для основы.
Аз есмь царь – не про меня,
И легка вся песнь моя…
DCXLIII
Нет, совсем не издевался
Непонятною строкой.
Может, лишь поупражнялся,
Не считая то игрой.
Всё – в намéреньи осталось.
Всё решает эта малость.
У поэта – всё внутри,
Ты поэму там прочти.
Если ты на то способен.
Строки счесть любой сумеет,
Что он там уразумеет?
Если ж был солнцеподобен,
То тогда – читает быстро,
Непрерывисто и чисто.
DCXLIV
Сверить можно свиток свой,
Коль в наличии имелся.
Всё так просто под Луной,
С рыбаком рыбак и спелся.
Остальным, конечно, можно
Поясненьем осторожно
Попытаться рассказать
Всё, что сызмальства узнать
Всякий удочкой старался,
Я ж – за жемчугом нырял
И в рыбалке потерял,
С рыбаками не задался
Изначально разговор,
Мне важнее уговор.
DCXLV
Гравитацией у тела
Ход у дела убыстрялся,
Искривлением предела,
Что в пространстве затерялся.
Много смотрит вправо, влево –
Вряд ли в деле королева.
Притяжением сильна
Королевская Страна.
Масса всё определяет,
Пусть идеей набирал,
В Рейне бросив тот метал,
Злато асов умаляет.
Мощь идеи знал не всякий,
Терпят люди и собаки.

DCXLVI
Есть терпенье, есть довольство.
За Великим там второе.
За собакой – разглагольство,
Злато-серебро такое.
Я не против серебра.
Много радостей ребра
В этом мире повидали
И любовью называли.
Сколько ж там писал поэт…
Я ж – Хафúза чтил газели,
Сердцем тихо плыл в пастели,
И попутчиков там нет…
Бог же Милостив – придал,
Одиноким быть устал.
DCXLVII
Злой завистник шепчет шаху?
Тех завистников не чту,
Кипятить свою рубаху
Снова там же предпочту.
Кто меня не понимает –
Мир другими открывает.
Я не ключ, скорей – замок.
Затрудняю всё как смог.
Просто так – не пропущу.
Дело это, в общем, знаю,
Хоть не по Небу летаю,
Исчезая не грущу.
Шейх был Юсуф Хамадáни –
Жест достойный в Панораме…
DCXLVIII
Шах – со мною и во мне.
Им такое не приснится.
Лишь на нашей стороне
И построена столица.
Стольный град святых сердец,
И такой есть, наконец.
Хоть нечасто там бываю,
Иногда, всё ж, провожаю.
Муха в лайнере летает,
Всё без паспорта и виз,
И недетский то каприз,
И эскорта не признает.
Больше чести мухи той,
Чем со мной, что сухостой…
DCXLIX
Стáнов нужно будет много
Мне для Книги сочинить,
Чтоб для критика дорога
Не представилась учить.
Я не всех их отрицаю,
Есть и там достойный – знаю.
Тон его совсем другой
Из симфонии большой.
Тех симфоний не слыхали
Те магáсы от пера,
Что польёт как из ведра,
Мы же сделаны из стали.
Сталь такую из сверхновой
Доставляли как основы.
DCL
Изоляция полезна,
Чтобы стиль свой отточить.
Свойство ткани, что отрезна,
Ценим, чтоб костюм скроить.
Где я всё это беру?
Я спрошу. У кенгуру.
Может быть, тот зверь расскажет,
Бутерброд лихой намажет.
Всё забыл о том узнать,
Ас-Сафú пока немного
Есть в расчётах у ворога,
Можно смело утверждать.
Враг же сильный знал давно,
С чёрно-белого кино.

DCLI
Повторение у рифмы
Сколько можно будет взять?
Для иллюзий, дескать, риф мы,
Удержать чтоб, не страдать.
Есть Барьерный риф Австралий
Удержанием реалий.
Есть порядок в деле каждом,
Говорил и не однажды.
Мир в порядке абсолютном,
Хаос снится дураку.
Машет шашкой на скаку,
И в сомнении он смутном.
Есть Случайность? Не слыхал.
В детстве, знать, не то читал.
DCLII
Алгоритмы у вселенной
Я далёк чтоб преподать.
Занят был душою бренной,
Бился долго очищать.
И успеха не добился,
Хоть разбился и убился…
Был неважен там успех,
Курам шутка, чтоб на смех.
Было важно там – стремленье,
Вот его я не увидел,
Знать, себя не раз обидел.
Гравитаций притяженье
Пожалело вновь меня,
Был счастливчиком, друзья…
DCLIII
Счастье с Неба привалило,
Хоть уже почти не ждал.
И скажу – такая сила,
Будто снова Бог создал.
Заносило ли куда-то?
Не могу сказать, ребята.
Знать и то я не могу,
Пусть на этом берегу.
Ждал в тиши уединённой,
Злоба стихла и печаль,
И плохих уже не жаль,
Справедливости законной
Я и раньше избегал –
Всё на милость уповал…
DCLIV
Милость только здесь подмога,
Ей и жил, туда смотрел.
И приходит лишь от Бога,
Атеист хоть не хотел.
И к нему она приходит.
И его она находит.
В мире этом есть закон,
А ответы – в мире том.
Можно в этом получить,
Коли очень постараться,
И поможет Он пробраться
Тем, кто хочет так прожить.
Остальное житиё –
Смерти затхлой забытьё…

Не очень
DCLV
На Земле народ живущий,
Из иллюзии о жизни,
Первых нет среди бегущих,
В отставаньи первом слизни.
Я не против зоологий,
Ярлыками топологий,
Может быть, один грешу,
Речь, однако, завершу.
Можно смело заблуждаться,
Коли ищешь – то найдётся.
Судно к берегам прибьётся,
Можно в том не сомневаться.
Не Синдбад лишь мореход,
В море выходил народ.

DCLVI
Кто в тоске, а кто в печали.
Ищут нечто господа,
Жеребцами торговали
Родом с Дона не всегда.
Коли Море – Тарикáт,
Судну-Шариату рад.
Жемчуг в море кто искал,
Истину, порой, встречал…
Путешествий может много
Быть, со счёта сам не сбейся,
Хочешь – верь, а хочешь – смейся,
В мире каждому дорога.
Я своё лишь выбирал
И других не зазывал.
DCLVII
В сказках многих изначально,
Может быть, и есть секрет.
Были созданы специально?
Может, да. А, может, нет.
Речь Высокого читая,
Кодекс воина сверяя, –
Есть сильнейшие всегда.
В битвах бился? Знаешь? – Да.
Изреченья человека
Мудрого ценны всем очень.
И скажу не между прочим,
Ускоряясь век от века.
Речи Бога, всё ж, – ценней.
Знает то и дуралей.
DCLVIII
И Писания Четыре
Бог на Землю присылал.
Неподъёмные то гири,
Страшно пусть, да подсчитал.
Моисей, Давид, Иисус
Получили этот груз.
Тексты там не сохранились,
Содержаньем извратились.
И четвёртым там Коран,
Был ниспослан Мустафе
И Пророчества Главе,
И хранить берётся Сам
Там Аллах святую Книгу,
В корне чтоб убить интригу.
DCLIX
Свитки были там ещё,
И о них попозже скажем.
Нету здесь «твоё-моё»,
Жемчуг ищущим укажем.
Остальные сочиненья
Здесь скажу без промедленья –
Человека скромный труд,
Джинны тоже где-то тут.
Их считать, конечно, можно
Чем угодно как приятно,
Литераторам занятно.
Но добавлю односложно,
Истина – всегда одна,
Неприятна пусть она.
DCLX
Нету личных там претензий,
Притязаний непонятных,
Нет коллоидов, суспензий.
И загадок нет занятных.
Есть Инструкция. Одна.
Что Заводом нам дана.
Хочешь – да, а хочешь – нет.
Выбор твой, и не секрет.
Счастье мне твоё не надо,
Хочешь Счастья? – Будь таким.
Остановимся за сим
В мире счастья-шоколада.
Мармелад не поместился,
Нас простил и растворился.

DCLXI
Много версий и течений,
Чемпионом там не стану.
В мире этом разночтений
Быть собой не перестану.
Люди Мýспелля в ладье
Там придут не в Пуатье, –
К асам, вёльва говорила,
Эдду Старшую открыла.
Был однажды Чингисхан,
И почти, сказать, дошёл,
Внуками войска довёл
До ближайших, дальних стран.
Я про то уж говорил
И в Аўтáдах дверь прикрыл.
DCLXII
Прорицаний было много.
И не стану все считать.
Но Пророки, что от Бога,
Много могут нам сказать.
Многому они учили,
Знанья в мир сей приносили.
Крошки падали с стола,
Вёльва, знать, подобрала.
Может быть и путь другой,
Созерцая мир спокойно
Открывать благопристойно
Что принёс Пророк иной.
Лучше их – он не откроет,
Истину Аллах укроет.
DCLXIII
Мир задумал наш Творец
И устроил по порядку.
И скажу уж, наконец,
Позабыв и диппрокладку:
Если нет путей к Нему –
То шагаешь посему
Как умеешь и как можешь,
Пусть головушку и сложишь.
Коли Путь к Нему, всё ж, есть,
Был Пророк или Наследник,
А не просто проповедник,
Следуя такому – честь.
Честь народ не признавал,
Гордость в первом открывал.
DCLXIV
Не пройдёт голосованье,
И наскоком не возьмёшь,
Потеряешь всё признанье
И в итоге – пропадёшь.
В мире этом – нет иного,
Истидрáджем для плохого.
Не видали в сердце зги,
Нахвалив свои мозги.
Перед смертью – прояснится,
После уж – не говорю,
Вторю я календарю,
Самому б не заблудиться.
За Великого держусь,
С ним вовек не заблужусь…
DCLXV
Наставлением людей
Нет заняться здесь призванья.
Одиночество, скорей,
Суперлюкс у мирозданья.
Шумных толп вся скукотища,
Нету доньев? – Будут днища.
Мёртвый ходит здесь народ
Век за веком, годом год,
Сам того не замечая.
Есть начало координат,
Чтобы выдать тот мандат,
И себя не раскрывая –
Лишь Святой вернулся к жизни.
Кто не верит – дальше кисни.

DCLXVI
Наточили тот Топор,
Он без дела застоялся.
Будет в деле быстр, скор,
Даст Аллах, не растерялся.
Шёлк заждался, что Дарú,
И себя хоть не кори.
Всё неспешным чередом
Будет вскоре, не потом.
Поскорей бы рок проснулся…
Он не спал, а ждал тебя,
Масло взбилось чтоб любя,
Чтоб от Счастья захлебнулся.
Долго то не понимал,
Умилённый шапку снял.
DCLXVII
Нет без Мáдада Пути.
Как ничто и ниоткуда.
Не проехать, не пройти,
Вечно жить в преддверьи чуда.
Жить легко так – признаю.
Словно аист на краю.
Соловьём, воспевшим Розу,
Разогнав печалей грёзу.
Пусть не очень щепетилен
В рифме, слоге и стихах,
Накидавши впопыхах,
Мир вокруг – всегда тактилен.
Как затачивать перо
Десять лет под серебро?
DCLXVIII
Как приходит – так верстаю,
Легче лёгкого дела.
И не всё я понимаю
Как дороженька вела.
Стих пошёл своим путём –
Знает малый водоём.
Тема новых озарений
Избегает столкновений.
И устройство Ас-Сафú –
Чтобы эго отключилось.
И сознание включилось.
Звать поэзией? Зови.
Битву с эгом разгоняя,
Этим всё определяя.
DCLXIX
Потому неясен строй
Тем, что критикой увязли.
Эго здесь антигерой,
Детский сад со школой в ясли.
Тайны эга не понять,
Как зуннар с него сорвать?
Со своим реши сначала,
Чтобы легче ворковала
Песня избранности, что ли.
Путь непрост там, кто ходил,
Может, что и отцедил,
И сказать там трудно боле.
Я же часто там бывал,
Хоть всё вдрызг и проиграл.
DCLXX
Нет в строфе сей привыканья,
И для дальнего пути,
В Десять Тысяч Стáнов зданья,
Может очень подойти.
Гений Пушкина признали,
От меня совсем не ждали
В хоре том то соло ноты,
Бэк-вокалом мне банкноты
Выдал Царский банкомат.
Не зарплатой, не авансом,
А понятным реверансом,
Бас-гитарой буду рад.
Гравитация слабела,
Нет до этого мне дела…

DCLXXI
Искривлением пространства,
А не силой чтут её.
И хватило для убранства,
Нет теорий про неё.
Нет таких – каких хотели,
Что понять смогу я еле.
Ищут долго гравитон,
Может быть, придёт и он.
Углубляются в детали,
Схемы поняли, процессы,
Да не видно там прогресса,
Мироздания ж едва ли
Там картина прояснилась,
И шкатулочка открылась.
DCLXXII
А в Бакъá – вопрос решён.
Если понял описанья,
Хоть умом и не силён,
Здесь достаточно признанья.
Дальше будет текст – готово,
И заложена основа.
Если Правду ты прочтёшь –
Обязательно найдёшь.
Номер Стáна привести
Мне не стоит, нет интриги,
Были правила у Книги,
Я их чту, и ты почти.
Лишь почтеньем достигали –
С Неба Двери открывали.
DCLXXIII
Дальше будем продолжать,
Есть порядок ресторанов,
Подмастерьем «полетать»
В ожиданьи Тысяч Стáнов.
Я их ждал и ожидаю,
Что уж есть – то предлагаю.
Упрощённый ход у дела,
Потому шагаю смело.
И себя не возношу,
Малый в Деле подмастерье,
Ну и что, такой теперь я,
Жить стараюсь, хоть грешу.
За грехи прощает Боже,
Хоть грешит рабу негоже…
DCLXXIV
Нам и малого хватало.
Щедрым был Аллах без меры…
Коли поднято забрало –
Не подходят полумеры…
Третья Книга, что Пустыня,
Не арбуз, хурма и дыня.
Назначение своё,
Всё ж, пробьёт сквозь забытьё.
Назначение такое,
Что не каждому понять,
Мне осталось записать,
Ткань в особенность покроя.
Битва длится Год Второй,
В Шагъабáн начался бой.
DCLXXV
Век пятнадцатый хиджры,
В тридцать семь годов отсчёт.
Будут правила игры,
Чтобы двигаться вперёд.
Сколько ж надо написать,
Чтоб с Индукцией сыграть?..
Сколько лет туда пути,
Сколько тысяч строк идти?
Тем, казалось, не найдётся…
А, поди ж ты – полон стол,
В оперении сокол,
И лететь, даст Бог, придётся.
Солнце всходит каждый день
Не для тени на плетень.

DCLXXVI
Темы в Книгах я читаю,
Чтобы легче записалось.
За спиной Святых по краю,
А иначе что бы сталось…
Упрощением для темы,
Чтоб решение проблемы
Хоть и вскользь – да указать,
Коль умеет кто читать.
Кто не ищет – не найдёт,
Хоть читать умеет складно,
Что и лингве, знать, отрадно.
Бог там только разберёт.
Он решал. И Он давал,
Разгружая самосвал…
DCLXXVII
Исключением, без правил,
Чтоб те правила упрочить.
Многих Он уже наставил,
Нет нужды и мне пророчить.
Но по Внешнему Закону
Держат в мире оборону.
И Пророк наш так же жил,
Хоть о Скрытом говорил.
Внешний есть Закон у дела,
Всё, что скрыто, – для Суда
Дня у Бога. И тогда
Канареечка запела.
Только там всё прояснится,
Лишь Великим сладко спится.
DCLXXVIII
С Богом и во сне они,
Что им – день и ночь, покой?
Нет ночей там – только дни,
Стал уж камешек горой…
Лига там уже другая,
Мне ли знать о том какая…
Внешне – выглядят как мы,
Сладка кожица хурмы.
В мире мёртвом здесь живут
И, порою, оживляют,
Им подобных окрыляют,
Не напрасен тяжкий труд.
Сотен три и шесть с десятком
В мире смотрят за порядком.
DCLXXIX
Триста шестьдесят, иначе.
И о том уж говорил.
Эго в мире пусть поплачет,
Коли в сеть к ним угодил.
Эго – он или оно?
Лингве той не всё равно.
Я – мужчина, пол мужской
Эго выбирает. Мой.
Пола может быть любого,
Лишь бы в Битве победить,
Этим Богу угодить,
Хоть не примут там любого.
С эгом – не для эга бился.
Богу этим покорился…
DCLXXX
С эгом бьются ради Эга?
Про такое я читал.
Не просил зимою снега
И с такими не стоял.
Чтоб добиться власти, славы –
Сказки чтут и их дубравы.
Топором всё порубил,
Сказки начисто забыл.
Вспомнить их смогу я вряд ли,
Может быть, недооценка
И большая переменка,
Хоть и был там гуннский Áтли –
В Рейне утонул метал,
В Эдде Старшей так читал.

DCLXXXI
Тем свободных много в мире.
Пусть со всеми не знаком,
Точкой, нужной нам в пунктире,
Прорубая бурелом.
Своего добиться надо,
Пусть преградою громада.
Бог сильнее всё равно,
И любое там кино.
Ничего не испугавшись,
Устремлённый лишь вперёд,
Может, и придёт черёд,
Коли честен, не зазнавшись.
О мечтаниях капрал
Позже как-то вспоминал.
DCLXXXII
Не был я капралом, кстати.
Был обычный рядовой.
Словно Тёркин к той награде
Относился с головой.
Коли стрельнул и попал –
Бог награду Сам придал.
Орден или же медаль –
Щедрый Он, Ему не жаль.
За наградами гонялся
В детстве – грамоты, дипломы,
Сено другом у соломы,
Там тогда и наигрался.
Люди долго чтут игру.
Ночью, в полдень, поутру.
DCLXXXIII
Понимание живое
У религии бывает.
Только так всегда святое
И дорогу открывает.
Не застоем форм сухих –
Что прожили так до сих.
Бог сказал. А что хотел?
К цели лишь Святой летел.
Не за формой. Содержаньем.
Силу только так находят
И таким всегда приходят,
И неважно там признанье.
Коль не может оживить –
Формой, значит, будет жить.
DCLXXXIV
Жёсток я опять, наверно,
Оживлял всегда Исá.
Удивление безмерно
Тех, кто видит в чудеса.
И together выбирая,
Так forever разгоняя,
Рифма старая ценна,
Пусть приелась всем она.
Старыми Хафúз словами
Жил, что Мастер удивлять,
Рядом ручку не держать,
Шёл вперёд карандашами.
Мир – широкий, рифмы много,
Знай, что главная – у Бога…
DCLXXXV
Злата áсов нам не надо,
Подороже вещи есть.
Подороже шоколада,
Мармеладу то не честь.
Жизнь закончится однажды,
И прожить не сможешь дважды.
Баобабом не родишься,
Только зря озолотишься.
Чувств ничьих не задевая,
Есть – Платон, и есть – дороже,
С Истиной шутить негоже,
Правда – есть, она – такая.
Правду надо говорить,
Лицемером чтоб не быть.

DCLXXXVI
Тот избыток философий
Свой удел найдёт легко.
Избегая многословий,
И дошли уж далеко.
В мире рад им обыватель,
Спящий ярый почитатель.
Но проблема есть одна,
На виду давно она.
Специя – ещё не блюдо,
Мяса с рисом не заменит
И картофель не отменит.
А без Бога – нету чуда.
Есть Адáм и ветвь его,
Что дороже нам всего.
DCLXXXVII
Ной ещё и Ибрахúм,
И семейство у Имрáна.
Каждый Богом там любим,
И сказать то лучше рано.
Вся Пророчества семья,
Ими восхищён, друзья.
Сотня, двадцать и четыре
Тысяч будет в нашем мире.
Выбор людям оставляя,
Только говорил Пророк,
Так ему внушил Сам Бог,
Кто забыл, напоминая.
Дзюдоист боксёром стал?
Про такое не слыхал.
DCLXXXVIII
Все сторонники теорий,
Если Знанием живут,
Бьют не в славу инфузорий,
В Истине коль Знанье чтут.
И Твардовский признавал,
Омут вишни дочитал,
Существительное с хлебом,
Извинился – правда с Небом.
Был неправ, не знал – прости.
Сильный может так сказать
И ошибки все признать,
Коли эго там в пути,
И несут уж на погост,
Ведь рецепт один и прост.
DCLXXXIX
Нет дебатов и дискуссий
Утвержденьем постулатов,
Барабанов нет, перкуссий,
Не мирское ищем злато.
Чётко, жёстко говорим.
Бога вновь благодарим.
Каждый – что искал находит,
К сути он своей приходит.
Биться с ним не вижу смысла,
Если к Свету – он дойдёт,
Мрак средь Света тот нейдёт,
Вёдра есть и коромысло.
Вёдра лишь свои беру
В полдень, ночью, поутру.
DCXC
Есть в наличии другое?
Много образов подчас?
Всё запутано там мною?
И повторы много раз?
Смайлов Стáн мой не потянет,
Врать не будет, не обманет.
Двинет дальше, как всегда,
Ведь в реке опять вода.
И движенье без застоя.
Как бы это так сказать,
Чтобы дров не наломать –
Я не знаю что такое.
Винтиком простым кручусь,
Потихонечку учусь.

DCXCI
Много лет старанья надо,
Не был путь простым туда.
Быстрота – кому до Ада,
Остальному же – года…
Скороспелка поспевает,
Также быстро забывает
Про неё народ земной –
Так уж было под Луной.
Через тернии кто шёл,
Как кузнец ковал годами,
Над жаровней и мехами
Жизнь свою почти провёл.
Выковал клинок на славу,
Не признав людей ораву.
DCXCII
В тишине проходит время,
Нет экстрима, экшен стих.
Непростое будет бремя,
Что не делят на двоих.
Что такому мне сказать?
Легче, ясно, промолчать.
Мы в утехах утонули,
И назад нас не вернули.
Нет возврата там назад,
Потому так долго кряду
Говорили нам тираду,
До сих пор всё говорят.
Только пользы там уж мало,
Хоть и поднято забрало.
DCXCIII
Наставленьем доставая?
Мы ж летим как мотыльки.
Как получится спасая?
От других же – угольки.
И плохой кто мотылёк –
Мне не жалок уголёк.
С остальными говорю
Прайм-листом календарю.
Не спасти уже чужого.
Своего тогда спасай
И себя не забывай.
Нет там ничего такого.
Тайна в мире не одна,
Минотаврами стена.
DCXCIV
Самый главный – что внутри.
Эго, минотавров царь.
С ним одним и говори,
С мóчи всей в него и вдарь.
Если с ним ты разберёшься –
Остальными рассмеёшься.
Корень зла – топор один,
Корень – древа господин.
Потому туда и бью,
Остальных не замечая,
Значит, песнь моя такая,
Чтоб стоялось на краю.
Сокол там и попугай,
Сахар любит, сладость дай.
DCXCV
С эгом трудно разбираться.
Слишком он давно с тобой.
А с собой как будешь драться,
Хоть умён и с головой?
Хоть умна и непростая –
Королевна вся такая.
Нет различий меж людьми,
Стариками и детьми.
В сердце эго травит дух,
В большинстве картина мира,
И печальная та лира,
То реалия – не слух.
Духом коли возмужал,
То Святым у Бога стал.

DCXCVI
Из-под гнёта коль пробился –
Ты не Áсгард отстоял
И не с вáнами ты бился,
И Валгаллы избежал.
Миссия – невыполнима,
Богом потому любима.
Он её назначил нам,
Эго в сердце дал Он Сам.
Проще как сказать – не знаю.
Сам устал давно от эга.
И в жару охота снега,
И, порою, наблюдаю.
Есть и Снежная Страна,
Ноль по Кельвину она.
DCXCVII
Кто на славу потрудился –
Может ночью крепко спать.
В Боге духом утвердился,
Как такого описать?
Кто про суфиев читал –
Умерщвлял и оживлял
Шейх Бахауддин Накшбáнд,
В деле этом Мастер-Гранд.
В честь него – и Накшбандия,
Хоть и много там имён,
Сиддикъúей наречён
Этот Путь, и Халидия,
От Пророка что идёт –
К Богу быстро так дойдёт.
DCXCVIII
Шли. Идут. И доходили.
Бьются с эгом – долог Путь
К Богу там, не преградили
Им ничем и на чуть-чуть.
Как таким не восхищаться?
Втайне на него равняться…
Можно в зеркало смотреть,
Чтоб от горя умереть.
После эга я готов
К смерти и всему иному,
И Ампер там в помощь Ому,
Коли ток течёт. Суров?
Может быть. Не отрицаю,
Отраженье наблюдаю.
DCXCIX
Карандаш я взять могу –
И два слова мне не склеить.
И кому тем помогу,
Чтоб мечту свою лелеять?
Записать же – получалось,
Много бейтов уж набралось.
Сам поверить не могу,
Хоть на Этом Берегу.
Бог так хочет. Ну и ладно.
Глуп я, мудрых чтоб учить,
Долго мне придётся жить,
Но и глупым неповадно.
Иерархий ранг – внутри,
Если хочешь – посмотри.
DCC
Без почтенья – нет дороги.
Ты почтенье окажи.
Не помогут там и «боги»
Проживающим во лжи.
Сам Аллах их наделил,
Так же нам преподносил.
Нет почтенья? Твой удел.
Мимо цели пролетел.
Разность есть потенциалов,
Только так возможен ток,
Коль склонился – есть глоток,
А склоненье неформалов –
В сердце он склонён всегда,
Ток течёт уже года.

DCCI
Внутренним берёшь быстрей,
И не видно, и не к спеху.
Нету славы средь людей,
Век у них – как час в потеху.
Держишься со стороны?
Думать все своё вольны.
Бог же знает наперёд,
В сердце Он Один даёт.
И невидимое ценит.
Нет делов там напоказ,
Потому и краток сказ,
Лицемер себе изменит?
Долго речи говорил
И глупцов в себя влюбил.
DCCII
До глупца мне дела нету,
Им Исá не смог помочь.
Обойдя уже планету,
Ступу я возьму толочь.
Глупость, что внутри – сотру,
С ночи сяду, поутру.
Если долго грязь топтать –
Пылью можно вверх взлетать.
На Востоке так считали,
И о том сказал поэт,
Пылью – к Богу, тет-а-тет,
Вы об этом не слыхали?
Я же в молодость слыхал,
Видно, Бог ту весть прислал…
DCCIII
И без Мáдада, бывало,
Карандаш я в руки брал.
Сил потрачено немало –
Ничего не написал.
Музы мимо пролетали
И ничем не помогали.
Я у них и не просил,
Только мой Источник сил
Может дать, других – не надо.
Может, я опять суров,
Понадел себе оков
В ожиданьи мармелада?
Шоколад давно прислали,
Кто не спал. Они проспали.
DCCIV
Отдохнуть, порой, охота.
Хоть и силы не мои.
Всё тянучка бегемота
Из болота, селяви.
И меня тогда тянули,
Вытянуть не преминули.
Почему же не помочь,
Лень свою чтоб превозмочь?
Лень, что двигатель прогресса,
Знаю слишком хорошо,
И открытия ещё,
Что придут, – без интереса.
И прогрессом там другие
Занялись, опять в стихии.
DCCV
Как же там найти начало?
Сил источник исчерпать,
Чтобы рифма не сбежала,
Как, с чего опять начать?
Продолженьем начинаю,
И ноу-хау распределяю.
Интересно коль кому –
К водоёму моему.
Только Мраморное море
Здесь поможет как проход,
С Чёрным вместе тот найдёт
Не Федорушкино горе.
География сильна
Как отдельная страна.

DCCVI
И она здесь неслучайно,
Интерес к ней многогранный,
Ойкумены той окрайна,
Пусть и термин старо-странный.
Геркулесовы столбы –
Географии рабы.
Служат верно и исправно
И граничат с местом славно.
Старый мир и новый мир –
Колыбель не покидая,
И себя не обретая,
Скороспелкою кумир?
Может быть. Не агроном,
И не ведаю о том.
DCCVII
Настроения лихого
Где же нам приобрести?
Ничего же нет плохого,
Доплывёт иль нам грести?
Тем везёт – кто сам везёт,
Может, так и обретёт.
На теченье полагаясь,
Рыбкой малой растворяясь.
Есть попутная вода,
Облегчает Бог старанья
В мире здесь из состраданья,
Мне – денёк, другим – года.
Навигация прекрасна,
Карта Мира безопасна.
DCCVIII
Можно плыть и в Антарктиду
Лет пятьсот тому назад.
Упускать нельзя из виду –
Холод страшный, говорят,
В наши дни там повсеместно.
Надо же, как интересно.
И, порой, сады цветут,
Где бархан сейчас найдут.
Нету статики, не видно.
Есть динамика событий,
Интересной для открытий,
Без открытия – обидно.
Есть ещё – изобретенье,
Не всегда хоть воскресенье.
DCCIX
Случай, что Изобретатель –
Мне не верится, с трудом.
Нет, не верю, что Создатель
Всё оставил на потом.
Клад из Знаний открывался
И прогрессом развивался.
Бог же людям упрощает,
В деле этом помогает.
И до нас народы были,
Пирамиды те построить,
Инженерией освоить
Мы не в силах, позабыли?
Где теперь народы те,
На каком найти холсте?
DCCX
Не искал. Другие ищут.
Мне и выводов хватает,
Дали много – всё же рыщут,
Жадность, гордость распирает.
И сейчас такое вижу,
Гордость в корне ненавижу.
Жадность тянет униженья
В достижении презренья.
Люди то читать не будут.
Сад всё тот и грабли те же,
Да на них наступит свежий,
Свежие легко забудут
Что не знали никогда,
Это их уже беда.

DCCXI
Как я мог – так и старался,
Надоедливым прослыл.
Что ж, не страшно. Отоспался.
Может, Бог меня простил?
И соратников не видно.
Мне легко и не обидно.
Шёлк, однако, жду давно,
Счастье рядом, вот оно…
И в тиши уединённой
Отдохнуть от мира войн,
В Ас-Сафú приходит Гъóйн?
Вестью равноудалённой.
Нам до Гъóйна бы дойти
И Таўфикъом обрести…
DCCXII
Долго сказка начиналась.
Жил да был один Герой.
Жизнь такою прописалась
Голливудскою игрой.
И к таким уже привыкли,
Где обычным ходом сникли.
Я ж обычное ценил
И старался выше сил.
Не волшебные бывают
Сказки тоже, Вам скажу,
По себе, порой, сужу,
Простотою вдохновляют.
Жизнь проста без волшебства?
Мне хватило естества…
DCCXIII
Суперменова дорога
Привлекла сейчас людей.
Что ответственности много
И собрать, порой, костей
После боя не удастся –
Объяснить, чтоб не попасться.
Быт простой и жизнь простая –
Не понравилась такая.
Но экстримовы друзья,
Может, я не понимаю
Или что-то упускаю,
Говорить за всех нельзя –
Счастьем тихим помышляют,
И плащи, порой, ветшают.
DCCXIV
Идеалом – день сурка,
Чередом, однообразно.
Хоть и бьётся он пока,
Мир спасая, что заразно.
Может, смена то мизáджа?
Постарел – приходит сдача.
И не тот адреналин,
Раз гормоном говорим.
Или просто надоело?
Люди же – неблагодарны,
Тягой к славе враз бездарны,
Может быть. Так в этом дело?
Спайдермена бы спросил,
Что в Нью-Йорке раньше жил.
DCCXV
В общем, жизнь у суперов
Не такая, как на глянце.
Пожалеешь, будь здоров,
Газом растворившись в сланце.
Мне таких-то что жалеть?
Силы некуда, что ль, деть?
К слову так, прошлись по теме,
Отдавая дань проблеме.
Скоро, впрочем, Новый год.
Две недели остаётся,
Потрудиться мне придётся,
Третья Книга всё возьмёт.
Бог давал – она взяла,
До Четвёртой довела.

DCCXVI
Солнце там, мороз чудесный,
Чтобы вспомнить детство нам.
Школьный курс по литре пресный,
Что забит как дань годам.
То, что знали – нам сказали,
Коммунизмом «процветали».
Всё убили на корню,
Тему выдвинуть свою.
Да не всё там убивалось,
Проза есть и есть стихи,
Знать, из прошлого грехи –
Лжи страна та рассыпалась.
Мыслить партия могла
Там за всех. Таки дела.
DCCXVII
Все законы отменили?
«Е» не есть «эм цэ квадрат»?
Снова Ленского убили?
Что об этом говорят?
С Богом в прятки не играйся
И в бессилии признайся.
Марсом яблоки цветут,
Марсиане долго ждут.
До гротеска всё доходит,
Громче крикнул – тот и прав,
Вот такой развили нрав.
Призрак там давно не бродит
Ни в Энее, ни в другой
Части мира под Луной.
DCCXVIII
Девять Стáнов остаётся,
Чтобы мне передохнуть,
Поднатужиться придётся,
Чтоб не срезать, не свернуть.
Арифметика – при деле,
Успевал считать там еле.
И удобством отличалась,
И приятная, пусть малость.
А без счёта б – заплутал.
Стáны, бейты по порядку
Заполняют не тетрадку,
Жёлтый лист сюда попал.
И сюда ложатся строчки
И гурьбой, поодиночке.
DCCXIX
Достижение Предела
Ты Великому оставь.
Не бывает там полдела,
В Абсолют дела поправь.
Тяжело то, неподъёмно,
Хоть и сказано уж скромно.
Хоть представишь ледоколом,
Не изменишь протоколом
Суть своей подводной лодки,
Субмарине тоже честь
И работа в море есть,
И молчанием из глотки
Удивишь в который раз.
Что ж. Япония, Кавказ.
DCCXX
От усталости шагая,
Надо двигаться вперёд.
Холодом не промерзая,
Надвигался Новый год.
Снег, снежинки, смех и радость,
Детям малым будет в сладость
День рождения Исы,
Так положим на весы.
Он – Пророк совсем особый,
Только пять таких и было,
Ждёт его ещё могила,
Не признают это снобы.
Сам на Небе он пока,
Знаю то наверняка.

DCCXXI
И дождаться нам его
Будет, видимо, непросто.
И добиться своего
В Новый год в преддверьи фроста.
В это верится легко,
Близко или далеко.
И надеждою мы жили,
Бога в сердце тем открыли.
Доживём или дожмём.
Виноград на ветке зреет,
И счастливый там успеет.
В ожидании вдвоём.
Легче ждать всегда на пару,
Дров в камин, чтоб больше жару.
DCCXXII
Жизнь мирская непроста,
Испытанием даётся,
Продолжением хвоста
Колдовство в сей мир прибьётся.
Испытаньем для одних,
Наказаньем для других.
Колдуну тому сказали,
Ад в итоге обещали.
Вавилон. Харýт, Марýт.
Бога это повеленье,
Тайна предопределенья,
И страдавших тяжкий друг
Богом в сердце возвратится,
Чтобы верой укрепиться.
DCCXXIII
Неспроста и неслучайно
Испытания приходят,
Лишь споткнёшься ты нечайно,
Мысли в остальном доводят.
Их намереньем прозвали,
В корень дела забивали.
Коль посадишь виноград –
Яблоку не будешь рад.
Что посеешь – то пожнёшь,
В мире издревле ведётся,
И считаться нам придётся,
Не считая коль умрёшь –
Долго будешь удивляться,
Не дадут уже кривляться.
DCCXXIV
Удивления предела
Можно долго достигать.
Но Мужчине нужно Дело,
Чтоб мужчиной в деле стать.
Цель нужна и продвиженье,
Неспроста стихосложенье
Целью Бога избирает,
Кто Великим быть шагает.
Остальных же «целей» – тьма,
Значит, эго целью там
И расклад попозже дам,
Чтоб не в горе от ума.
Жизнь мирская здесь в подмогу
К Свету преградить дорогу.
DCCXXV
Слабых духом остановит,
Остальным же – нипочём,
Остального раззадорит,
И задором тем дойдём.
Драйвом можно называть
В век сегодняшний, как знать.
Сил бывает истощенье
Как секундное затменье.
Постоянства достигая,
Трудно будет там в пути,
По-другому – не дойти,
Потому пою шагая.
Песнь моя там хором птиц,
Что не ведает границ.

DCCXXVI
Перерыв нам в деле нужен,
И бывает он полезен.
Не всегда, пускай, заслужен,
Но и в дебри не залезем.
Говорится по-простому.
Стиль высокий я другому
Подарил уже давно,
В Ка Четыре уж кино.
Жизнь на месте не стояла,
Хоть за ней не поспевал,
Отвернулся и отстал,
И сама уж прибежала.
Отвернулся от Дуньú,
Значит, всплыл из полыньи…

Снова дальше?
DCCXXVII
Действий много начертали.
План, суровый распорядок.
Радость есть и нет печали
Среди Солнца лунных грядок.
Продвигаемся неспешно
К цели нашей, что, конечно,
Сил отнимет много наших,
Не сварить иначе каши.
И топор здесь не поможет,
Важен хоть ингредиент,
И удачный был момент,
Да уж совесть долго гложет.
Коли гложет – значит, есть,
И такому, ясно, честь.
DCCXXVIII
Чем же мы ещё займёмся?
Что бы здесь ещё сказать?
Может, малым обойдёмся?
Не получится опять.
Малым было Посещенье,
Ну и варится варенье.
Трудно будет поначалу,
Да привычнее уж к валу.
Вал не любит, кто спокойный,
И его могу понять,
Сам на старость отдыхать
Предпочту, достали войны.
Но войну не я начал,
Потому и продолжал.
DCCXXIX
Коли Свет не излучает –
Мрак появится. Увы.
И идея восхищает,
Пацифисты же – правы.
Мир для мира во всём мире –
Будет линией в пунктире.
Я же точку вновь избрал,
Мир для мира открывал.
Сила – всех не остановит,
Остановит большинство,
Мне хватило и того,
Да и Небо то устроит.
Меньшинством же занят был
Тот Топор, чуть не забыл.
DCCXXX
Малым дело начиналось,
Спички хватит лес поджечь.
МЧС не управлялось,
Лес же надо нам сберечь.
Спички тоже лес, хоть бывший,
Философий – выше крыши.
Спичку тоже сберегу,
Применение найду.
Не сейчас, как ждали люди,
Есть у дела место, час,
Способ подойдёт как раз,
Размышлением о чуде.
Потому не тороплюсь,
Сил немного наберусь.

DCCXXXI
Диалог здесь бесполезный,
И дебатов не веду.
Падать со стены отвесной
Я другого приведу –
Эталоном ускоренья.
Шар, лишённый самомненья.
И константу чтоб узнать,
Опыт можно начинать.
Заблуждение искавший –
Есть такой народ на свете,
Многих знаю на примете –
В «яблоко» опять «попавший».
Что с таким в лесу найдёшь?
С ним в трёх соснах пропадёшь.
DCCXXXII
Он не видит и не слышит,
И не чувствует ещё.
Гром гремит, пускай и дышит,
Не очнётся. Забытьё.
И ему сказать обязан
Был Пророк, что клятвой связан.
И терпел таких годами
Семинаром мне, что с Вами.
С Вами – рифмой, а не смыслом,
Мой читатель – ограничен
Узким кругом и приличен.
В память, чтобы не зависла
Информатика потом,
Суп не ем такой с котом.
DCCXXXIII
Две тугие магистрали
Доведут своим путём.
Про такое не слыхали?
Знает что-то водоём.
Ясно дело – тавтологий
Избежать и аналогий
Я, понятно, не смогу,
Красноречье сберегу.
Пробиваться, продвигаться,
Как тоннель пробить в горе
Не норой в большой норе,
А самим собой остаться.
Повар рис сварил умело,
Кашей сам не став. За дело.
DCCXXXIV
И Свободы нет дороже.
Что Свобода есть на деле?..
Перекошенные рожи
«Умных» тем так надоели.
Вакханалию у Эга
В мире зрелища и хлеба?
Дьявол главный там «защитник»,
Что не хиппи и не битник?
Чуть не «столб-единобожник»,
Богу «только поклониться»
Он «хотел», привет, столица.
Тот ещё был «внедорожник».
Речь такую слышал я
В наши дни не раз, друзья.
DCCXXXV
«Только Богу» поклоняясь
Люди, дескать, жить должны.
Глубоко не углубляясь,
Кое-что но скажем мы.
Есть команды – что от Бога,
Там одна всего дорога.
Не получится трактат
Кто гордыней виноват.
И на Бога пусть не валят,
Дескать, Он так захотел,
Горек «без вины» удел,
И неправедное хвалят.
И туда-сюда что ходит –
«Вездеходом» слыл в народе.

DCCXXXVI
И не будет там признанья,
Выгодой своей живут.
Стиль высокий мирозданья
Не найдёшь, пожалуй, тут.
Ад – кривое выпрямляет,
То его не утомляет.
Вечность будет впереди,
И окажется среди
Всё таких – ему подобных.
Что-то Богу «доказали»,
Белым бело – не признали.
Возгласов громоподобных
Не слыхать. И нет оваций.
И притихли папарацци.
DCCXXXVII
То – не страх и устрашенье.
Описанье перспектив.
И не будет утешенья,
Не закроют объектив.
Долго может Бог терпеть,
Да потом – не усидеть,
Правила игры понятны,
Хоть не всем они приятны.
И условие златое –
Надо Истину искать,
Как таким мне чудом стать?
В мире самое драгое.
Истина – Аль-Хакъ – зовут
Так Аллаха, Богом чтут.
DCCXXXVIII
«Философий» лживых очень
Много уж переслыхал.
И в наставники не прочим,
И не нужен пьедестал.
Он в аптеку не придёт,
Сам своё изобретёт
Для себя, себе подобных
И во славу пышек сдобных.
Что ж, там – каждому своё.
Ситом Бог людей фильтрует,
Долго так не забалует,
Соберётся вороньё.
Не искать чтоб одиночку,
И пока поставим точку.
DCCXXXIX
Штрих пунктиром обойдём,
И не нужен нам такой.
Что идёт своим «путём»
В Ад под номером – любой.
Нету сил остановить.
И с такими надо жить.
Много тысяч лет Пророки
Жили вывеской дороги,
Указанием Пути,
Никого не заставляя,
Чистых Сердцем направляя,
Значит, нам всё так идти.
И терпения набраться,
Чтобы Ноем дожидаться…
DCCXL
Дожидаться не потопа,
А постройки корабля,
В чате чтоб добраться топа,
Встать придётся у руля.
Навигация и лоцман,
Не нужны команда, боцман.
В сердце образы построй
И метафорой открой.
Научиться у Пророков
Можно многому, заметь.
Где-то – пряник, где-то – плеть,
Чтобы разницей у токов
Свой найти потенциал –
Ток пошёл и оживлял.

DCCXLI
Коли ты соединился –
Ток пошёл и оживил.
Не поверил? Отцепился? –
Мёртвый снова, мёртвым был.
И айрана не бывает
Без закваски. Прокисает
Молоко из века в век –
Не умнеет человек.
Если б только прокисало…
Запах будет там стоять,
Не видать и не слыхать,
И не всем, знать, помогало
Обоняние, чутьё –
Что всегда ценил. Моё.
DCCXLII
Разговор из темы вольной,
Расслаблением сердец,
Затянулся хоть невольно,
Нужен делу не конец.
Делу нужно продолженье,
Углубляя вновь ученье.
О себе и говорю,
Ожидая ту зарю –
Изначальная строфа,
Стáном что принарядилась,
Трижды Шáхром утвердилась
С Половиною стиха.
И приятен мне Восток,
Дорог Запад, не далёк.
DCCXLIII
В сердце старом предпочтенья
Были, есть и остаются,
Проявляя уваженье,
С новым, всё ж, переплетутся.
Ход у жизни свой имелся,
Кто заметил, присмотрелся.
Всё течёт судьбы Рекой
В вечность, обрести покой.
И счастливый обретает,
Щедрый дал – лишь потому,
Нет заслуги. Посему
Он в тауáдугъ утопает
Раствориться навсегда –
Так взошла его звезда.
DCCXLIV
В сердце старом… Было, есть.
Подвисаю в восприятьи.
Есть Топор, и к чёрту жесть,
Шёлк вокруг уже в объятьи.
Добрым быть и сердобольным,
Что не значит малахольным.
Сочетанием в росе,
Набирая грани все.
Поутру и поначалу,
Дело движется вперёд
И само собой идёт,
Подобает так забралу,
Что уж поднято давно, –
Ка Четыре? Всё равно.
DCCXLV
Свежести бы поднабраться,
Без неё, увы, нельзя.
Что же с рифмой может статься,
Коль унынием пронзя,
Потекут без края строки?
Да и так мы одиноки,
Чтоб страданием сверхсил
Стáном этим стих накрыл.
То – Дарú, расклад особый,
И не я то заслужил,
И сверхновой не открыл,
Что особенной сверхпробы.
Есть особый сорт, друзья,
Там склоню колено я.

DCCXLVI
У всего предназначенье
Есть своё, понять пора.
Не пустое построенье,
Не напрасная игра.
Ради свеч играть не стоит,
Может быть, кого устроит
Из Шампани море брызг –
Проигрался, значит, вдрызг.
Ради той игры играем,
Позабытый интерес
Разбудил, вконец, прогресс,
Субмариною всплываем,
Чтобы Солнце посмотреть,
Кости старые согреть.
DCCXLVII
Без остатка отдавая,
Пусть Рокфеллером не стать,
Злато мира собирая,
Знать бы лишь с чего начать.
И с чего бы там закончить,
Назовут глупцами нонче,
И на свет тот укатить,
Колеса два прицепить.
Коль на свете том поможет.
Помогает там одно,
Что раздал ты здесь, а то,
Что оставлено – разложит
Все дрова в костёр большой.
Дéбит, крéдит, Боже мой.
DCCXLVIII
Бедным быть не призываем,
Сердце только отвяжи.
Отвязавшего признаем
Маяком уже в Пути.
Царь Кощей над златом чахнет –
Коммерсантом что-то пахнет.
Мир один всё под Луной,
У Игры герой другой.
Злато – то же. Плюс другое.
Инвестиции растут
И копейку берегут,
Правило у них такое.
Уважаю я таких,
Отвязавших в сердце стих.
DCCXLIX
Кто – деньгами, кто стихами
Гонит цель свою любя.
Кто – продажными речами
Обмануть хотел тебя.
Кто – мечетью, синагогой,
Храмом, пагодой дорогу
Строит всё туда же ту –
Позабыл народ черту,
Что меж Богом и душой…
Эго всех к себе склонило
И давно поработило
В этом мире под луной.
Горстка верных остаётся,
Имя им Святых даётся.
DCCL
Может пастухом он быть,
Инженером, педагогом.
И Святыми не прослыть
Что в сутанах демагогам.
Силы нет у них святой,
Что ни выстрел – холостой.
Грохота полно и шума,
Да пустой осталась дума.
Нет закваски – нету силы,
Можно долго говорить
С мрачным пафосом учить
В ожидании могилы.
Жил такой всегда во тьме,
Свет откуда даст он мне?..

DCCLI
Где же взять закваски Свет?
У того – кому даётся.
И других путей там нет,
Можно жить где как придётся.
И найти, чтоб отыскать,
Бога Светом тем познать.
И вербальная система
Всё не даст, известна тема.
Знанье с опытом придут,
И о них сказать словами
Не дадут, да Бог уж с нами,
Воздух тот не украдут
Те дешёвые дельцы,
Ветром сдуло – нет пыльцы.
DCCLII
Как же дудочку с кувшином
Вместе там объединить?
Аладдин помогут с джинном?
Или лень нам победить?
Жёлоб воду лишь приводит
Славой доброю в народе.
Исправлений не видать? –
Можно Мáдадом считать.
И Таўфúкъ от Бога ясный,
Без него всё трудно очень,
Пусть и было много мóчи,
Гром Победы громогласный
Лишь с Таўфúкъом прибывал,
Как я слышал записал.
DCCLIII
В ожидании Пророков
Метафизикой сильна,
Речь свободна от заскоков,
То – Поэзии Страна…
Мимо там хожу я часто,
Заприметил уж схоласта.
Я же – Суфия ценил,
Взял и Рацио убил.
Хоть не против я ума,
Сердце в деле выбираю,
Одному ему внимаю,
Надоедлива чума.
Мыслей рой не затекает,
С мёртвым в игры не играет.
DCCLIV
Нет желанья затянуть,
Кто с другой ступени жизни.
Есть душа, у ней – свой путь.
Хочешь – плюнь, а хочешь – «плизни».
Математика же есть,
Чтобы всё, что в мире, счесть.
Для «своих» лишь существует,
Остальных хоть не «бортует»,
Непонятен интеграл
Большинству людей простых.
Пусть и умных, но «чужих».
И другое там искал.
Развиваясь непрестанно,
Математика желанна.
DCCLV
Химика не позовёт
И биолог не у дел.
Физик рядом коль пройдёт,
Значит, сам так захотел.
Так же – и Суфизм живёт,
«Юзаккúхим». Знай, народ.
Миссия невыполнима?
Потому была любима.
Из Квартета он один
Предаётся так гоненью,
Не готовы к исполненью,
Эгом очень нелюбим.
Чтенье есть и Мудрость с Знаньем –
Всё в гъауáме почитаньем…

DCCLVI
Лишь Суфизм не признаётся
В век сегодняшний никем.
Извиняться мне придётся,
Лишнего сказал. Зачем?
Чтоб усилить притязанье
Тех – чей «путь» одно незнанье.
Прочитать Аяты могут,
Мудрость где-то на подмогу,
Книги знанье тоже «с ним».
Юзаккúхим – доконало,
Эго всё что признавало,
Заварило люк лихим
Автогеном лютой мести,
Что ж – останутся на месте.
DCCLVII
Всё в сосуде грязном лихо,
Хоть налей туда воды,
Посоветуйся с ним тихо –
Доведёт их до беды.
Вместе с ними – их народ,
Всех, кто за таким идёт.
Всё, что вылито для грязи –
Не потянет светом в князи.
Воду лишь перевели.
В те сосуды заливая,
Те хотели выше края –
Выше края и пошли.
Водопад стремился вниз,
Исправляя их каприз.
DCCLVIII
С кем же речь ведётся эта?
Непонятно большинству.
Что с претензией поэта –
Только в пику естеству?
Естество бывает разным –
Чистым, праведным иль праздным,
Подлым, жадным до утех,
Не упомнишь сразу всех.
Деньги, власть плюс зависть, сан. –
Вся четвёрка на скаку
Скажет ли Мерси Боку,
Чтоб поставить свой капкан.
Чистый ставил сам капканы,
Залечил он сердца раны.
DCCLIX
Враг невидимый прижался,
Стать невидимым опять
План его там не удался –
Юзаккúхим не прогнать.
Дал им Бог такую Силу,
Что разбудит и могилу.
Умерщвлял и оживлял
Шах Бахауддин – финал.
Иисус мог оживлять,
Что не тайна для народа,
Непочтением у сброда –
Им пред Богом отвечать.
Вот тогда риторный глас
Стихнет их, молчаньем пас.
DCCLX
Стихнет ранее. Вернётся
Тот Исá с Небес на Землю.
И порядком он займётся,
И порядок тот приемлю.
Тот, кто будет долго жить,
Сам увидит подтвердить.
Сколько лет там остаётся
Подсчитать уже придётся.
Что считать, увидим скоро,
Кто-то в радость, кто – в печаль,
Где второго мне не жаль,
Не жалею бестий мора.
Что же нас там ожидает?
Сердце тихо вопрошает…

DCCLXI
Песнями не отвертеться,
Коль он спустится с Небес,
А в тени его погреться
Все мечтают, даже бес.
Бог там тень распределяет,
Отфильтрует, вразумляет.
Может быть, накажет нас?
Есть за что, да и не раз…
Может быть, простит? Осанна!
Как Хафúза здесь не вспомнить,
Обещание исполнить,
Коль земля обетованна?!
Всё надеждою стирали,
Коль покинули печали…
DCCLXII
Мáдад Временем пробился
Из Пространства у основы.
Тем, кто в сердце укрепился,
Не нужны уже оковы.
Не нужны – и слава Богу,
Обойдёмся понемногу.
Дело сделали своё.
И спасибо им моё.
Продолжением Дороги…
Нет конца, не видно края?..
Да, дороженька такая…
И уступы там пологи…
Чем сложнее – тем важней,
Не расстанусь, видно, с ней…
DCCLXIII
Мáдад, что не иссякает,
Снова придаёт мне сил,
Мощью Света опьяняет,
Хоть того и не просил.
Видел, слышал – пролетело,
Нет до этого уж дела.
Всё сменилось на корню,
Песню запевай свою,
Что забыть успел от скуки.
Как же вспомнить те слова,
Да пошла уже молва,
И аккорды помнят руки.
Слава Богу, не забыл,
Чай хоть на столе остыл.
DCCLXIV
Нету стиля в Стáне славном.
Может быть. А, может, есть.
Разговорами о Главном
Прибивает только весть.
Форма лишь нужна для дела,
В остальном же – пустотело.
Формой люди увлеклись,
Коль от Сути зареклись.
И онегинской строфой,
Что так в деле пригодилась,
Легионами раскрылась,
Полетел хорей домой.
Где тот дом – не раскрывает
И интригу сохраняет.
DCCLXV
Ямб с хореем научился
Я недавно различать.
А до этого стремился
Просто так, как есть, писать.
Обученье ж мне в подмогу,
Коли вышли уж в дорогу.
Всё газелями живу,
Удержался на плаву.
Превратилась роза в птаху…
Кто ещё сказать так может
И газели стройно сложит,
Не злословили чтоб шаху?
Пригласил лечиться хмелем.
Всех влюблённых. Все успели.

DCCLXVI
Мохтасеб покинул землю,
И понять, наверно, можно,
Словом всё одним объемлю
И в Ширáз попасть несложно,
Чтоб гробнице поклониться,
Вечной Жизни там напиться.
Что уже за край Предела
За Хафúзом полетела…
От Алú набрался силы,
Шах-Набатом полетел
И в умах навек засел.
До Хайдáра же могилы
В сердце я пешком пойду
И Хафúза там найду…
DCCLXVII
Все певцы Любви в Ширазе
Позавидовали нам
Белой завистью в экстазе
Поминаньем Бога там.
Тело с духом неразлучны,
Поясненья дела скучны.
Потому их опущу,
Стал я весел, не грущу.
Воспевал Иран я славный,
Много давший нам Героев
Битвы Духа, и не скрою.
Хоть Хайдáр для дела главный.
Из Ирана, знай, была,
Что Асгъáра родила.
DCCLXVIII
Три сестры. Царя Ирана
Дочери попали в плен.
И звезда взошла их рано,
Счастья навалив взамен.
Обращения иного
Заслужили. Вот какого.
Къáсим, Сáлим, вместе с ним
Был и Зейн уль-Гъáбидúн.
Абу Бáкра и Умáра
Стали внуками они.
И в Пророка Дом вошли,
Нет ценнее в мире дара:
Зейн уль-Гъáбидúн – Асгъáр,
Что Алú, дан внуком в дар.
DCCLXIX
Правнук самого Пророка,
Внук Фатúмы, сын Хусéйна.
Из Ирана волей рока
Мать пришла, благоговейна.
Знаем – неисповедимы
Те Пути, непобедимы.
Бог решает. Ход там свой,
Хоть и в мире под луной.
И луна здесь не помеха,
Солнце ходит стороной,
Всё Волшебною Страной,
Чтобы мраку не до смеха.
Как смеяться мрак забыл,
Бога Свет нас посетил.
DCCLXX
Из Шираза ли, Медины…
Бог – Один, и Свет – один.
Описанием картины
Прошлых, будущих картин…
Чтоб никто из них с отвычки
Не дал маху… Брось привычки
И заполни естество,
Вот такое Волшебство.
Как же сделать, подскажи.
Обратиться ли на Север,
Холода прозрачный ветер,
Видно, наточил ножи?..
Нет в ножах нужды уж боле,
Коль дрова все накололи.

DCCLXXI
И теплом приходит в дом,
Пусть ответа и не дали.
Вместе с естеством и том
Не напрасно вовсе ждали.
Ждут которые – найдут,
Ожиданьем перетрут.
Ожиданьем находили,
Цену тех вещей забыли.
Мы, что ль, помним? Мне ли знать…
Я немногим просветился,
Карандаш лишь укрепился
В длани, чтобы записать.
И надежда ожиданья
Сквозь печаль пройдёт признанья.
DCCLXXII
И со страху не упрячешь
Дочь лозы – явилась снова,
И не плакал, и не плачешь,
И не ждали там другого.
Слыл что Топором литейным,
Не завистливым, затейным,
Жил что просто, без прикрас,
В деле бездарь или ас.
Не имело то значенья,
Волей свыше управлялся,
Никому не подчинялся,
Что чурался принужденья.
Тем, наверное, и всплыл,
Небо дали парой крыл.
DCCLXXIII
Розовый бутон свиданья,
Лепестками что раскрылся,
Ветром взвился ожиданья,
Мир, что бил, ему забылся.
И его понять несложно,
Что шагает осторожно.
Видно, много раз давал
Слово. И его сдержал.
Слава с честью лишь такому,
Редким стал такой товар,
В мире лжи один угар
Стал в цене. Но по-другому
Жить кто хочет есть всегда,
Рад такому был тогда.
DCCLXXIV
Коль в Семи котлах бурлящих
Мне рубаху кипятить,
Значит, в мире Настоящих
Бронь забили подлечить.
Бонус ждал уж как в бреду
Сквозь напастей череду.
Ждал, не веря, что даётся,
И дойти теперь придётся.
Боже Милостив опять,
Хоть ничем не заслужили,
Нерадивыми вновь были,
Любит Он грехи прощать.
Этим мы и достигали,
Выигрыш в том – что проиграли.
DCCLXXV
Ту Газель зову Рубахой,
Очень уж она по нраву,
Хоть попахивало плахой –
Всё Аллах уж дал по праву.
Он – Хозяин и даёт,
Радости пришёл черёд,
Что так долго ожидали,
Плач тоскою настрадали.
И рубаха у аскета –
Внешним жить пора прошла,
Коль Весною расцвела
Тема жизни, что до лета
Крисом Ри искала путь,
Песню ты уж не забудь…

DCCLXXVI
Ведь с неё Квартет Султанов
Где-то как-то начинал.
Злым учёным – хватит Стáнов,
Что Аллах сюда прислал.
Коли нет в них доброты –
Самой ценной, знай, черты,
Значит, ни к чему и нам
Их открытий тарарам.
У плохого чем учиться –
Слышал я от стариков,
Посему и был таков –
Лучше зверем мне забиться.
Зверь – не демон, не заблудший,
Хоть и плох – да их получше…
DCCLXXVII
Хуже хоть меня не сыщешь,
Это их не обелит.
Хоть во тьме веками рыщешь –
Суть своё определит.
Аксиома – правомерно,
Чудо хоть и безразмерно,
Всё ж, имеет свой предел –
Так Аллах Сам захотел.
Волю дал и выбор всем.
Если – нет, тебе не надо
Ни пути, ни шоколада,
Много в сердце «умных» схем –
То мешать никто не будет,
Месть потом своё остудит.
DCCLXXVIII
Не пугаю – говорю.
Мне пугать уж не пристало,
Рок Небес благодарю –
Получил ведь всё за мало.
Рифма льётся через край,
Ты листы лишь подставляй.
Заполняет лихо рок,
Чтоб доволен был Пророк…
Ради этого пишу.
Всё другое – как придётся,
Может, кто и наберётся
Сладкого сквозь черемшу.
Сладкое Пророк любил,
Верующих одарил…
DCCLXXIX
И вселенною одной,
Вроде, все живут на свете.
Разговор идёт другой,
Хоть живём все на планете
Под названием Земля,
Расслабляться нам нельзя.
Фаза света – испускаться,
Мрака – молча удаляться.
Мрак для света нужен тоже,
Чтоб плохое отличить,
С белым чёрное сличить
В этом дел он поможет.
Я во мраке долго жил,
Уж не знаю что сличил…
DCCLXXX
К темноте давно привык,
Бога легче вспомнить там.
Дольше века длится миг
И его уж не отдам.
Кто там не был – не поймёт.
Отвернётся и уйдёт.
И такому вслед скажу –
Рад, что есть такой. Сужу
В деле том не по себе,
Идиоту то понятно,
Умному опять приятно,
Да привыкшему к борьбе
Тихо хочется вздохнуть,
Всё забыть, потом уснуть…

DCCLXXXI
Эпитафий не хватало,
Бьётся в кровь адреналин.
Света Войско воевало,
И проспал лишь я один.
Как всегда так получилось,
Им же с Неба всё открылось,
Может быть, и потому,
Что отсутствие тому,
Кто отсутствовать был должен,
По-другому там зачтётся,
Звук фанфар уж раздаётся,
Отпуск был ему положен.
Он невидимым сбежал,
Аккуратненько попал.
DCCLXXXII
Сказки был писать я мастер?
Что ж, отмечу наперёд,
Лирика, а не блокбастер
В сердце место всё займёт.
И устал от героизма
Антитезой пацифизма.
Мир же – бредит, не устал,
Видно, я опять проспал.
Что проспал, увы, не знаю.
Но маньякам лишь война
По нутру, нужна она.
И нюансы отмечаю, –
Справедливости народ
Ждёт уже который год.
DCCLXXXIII
Потому на Суперов,
Может быть, и все запали.
Очень мир вокруг суров,
Быть так хочется из стали.
Был один, поднакачав
И Страной Советов дав,
Если б бомбу получил –
Ужас миру учинил.
И ядро там опоздало,
И ноу-хау тогда прошёл
Мимо, в Штаты так забрёл,
Выиграл кто иль проиграло
Поздно здесь уже решать,
Отвернулся, чтоб поспать.
DCCLXXXIV
И Святой так может тоже,
Не с Криптона пусть и свой,
Чуду с чудом он поможет,
Пусть и звук почти немой.
Кто не видел – не поверит,
А кто видел – время сверит.
Хоть не видел – верю я
Просто на слово, друзья.
Электрона я не видел,
Поле квантов я не щупал
И решёткой всё напутал
Атомов – кристалл обидел?
А чего там обижаться?
Верю, не к чему придраться…
DCCLXXXV
И любви никто не видел.
Боли тоже не видать.
Рифмой этою обидел
Всю наземную печать.
Ну, скажу тогда – узрел,
Поднатужиться успел.
Смысл не в рифмах и потугах,
Поэтических услугах.
Целью движется вперёд.
И вперёд там будет разный,
Пусть хороший, безобразный,
Каждый в этом узнаёт
Суть свою, что вдаль толкала,
Кто познал – уже немало…

DCCLXXXVI
Вольный Стан для пользы дела
Небо разрешило взять.
Дрогнуть мраком не успела
Нечисти земная рать.
От Хафúза так устали,
Что Любовью власть печали
Лет на триста разогнал,
Всё унынье в гроб вогнал.
Где Любовь – всё оживает,
Нету нытикам пути,
Не пойдут и не пройти,
Пóтом мёртвых прошибает.
Оживляет пот Исóй,
Кто счастливый под луной.
DCCLXXXVII
Тайны Бога мы не знаем,
Положившись на Него.
Звёзд на небе не хватаем,
Нам хватает своего.
И своим я то считаю,
Рúзкъом что определяю.
Ар-Раззáкъ – всегда Аллах,
Нет другого, знай, в мирах.
Ар-Раззáкъ – что наделяет
Рúзкъом всех Своих рабов,
Даже тех, кто не готов
Или вовсе не признает.
Тем не менее – получит
В этом мире. Там – озвучит.
DCCLXXXVIII
Нам сказать придётся ради
Исполнения Закона.
И рассказы о награде –
Атеистам оборона.
Нам с тобой она зачем?
Сказано давно и всем –
За награду кто работал
Вряд ли искренним утóпал.
Люд такой всегда встречался,
Не за честь и не за совесть,
Времени немая повесть,
Что Святым здесь назывался.
Ас-Сафú я «здесь» назвал,
Ничего не проиграл.
DCCLXXXIX
Неприятель наступает
Да и пленных не берёт?
Наш удар уже встречает
И задаром раздаёт.
Не придётся дожидаться,
Можно сразу расписаться.
Не был кровожаден я,
Квинтэссенция моя.
Люди нефть давно качают,
Деньги там текут рекой,
Их считать – удел не мой,
Но о деле размышляют?
Для чего Он это дал?
Ведь не просто проливал.
DCCXC
Наша жадность неуёмна?
Скифов нету утолить
Жажду ту не вероломно
Злато от души залить?
Да в расплаве не годится?
Горло тоже пригодиться?
Думал, видно, тоже так
Тот по жадности мастак.
Странно-злата-примененья.
Только древнему видней,
Поддержу его скорей,
Чтобы утолить сомненья.
Люди гибли за метал?
Им видней. Тот – расплавлял.

DCCXCI
Жадность в каждом есть, наверно,
Коли эго в каждом есть.
Но растить его безмерно –
Глупо тоже, правда здесь.
И её чтоб утолить –
Средства нету, мёртвым быть.
Лишь в могиле утолялась,
Правда жизни раскалялась.
Можно деньги раздавать,
Чтобы с жадностью бороться
Сможешь как и как придётся,
Но чтоб с корнем оторвать –
Трансформация у эга
Быть должна, как летом снега.
DCCXCII
Это – жадность лишь одна,
Сколько лет придётся биться?
Побеждает же – она,
Унижением пробиться.
Жадность – тянет униженье.
Правило, а не прозренье.
Люди знают то давно
Чёрно-белое кино.
Чёрным белое закроет,
Плачет долго он потом,
Не поймёт он что почём,
Бесконечно только ноет.
Малость дел своих ценил,
Потому что скрягой был.
DCCXCIII
Покупает бутерброд
Как-то раз рублей за триста,
Словно вотчину даёт
Бедному во поле чистом.
И до свалки доведёт
Жадность та – и там помрёт.
Иль подохнет, что не жалко,
И вернулась Бога палка.
Всё над Богом измывался,
Долго жить он так хотел,
Лицемера в том узрел,
Что тем признаком продался.
Ад прикупит за бесценок,
Ноль запишет там в расценок.
DCCXCIV
Нечисти перевидал
Лицемерной и двуличной,
Где деньгою идеал,
Хоть и в жизни вид приличный.
Жизнь – обманчива. Увы.
Мудрецы одни правы.
К ним себя не причисляю,
Сплю спокойно, исчезаю.
И учить кого-то – грех,
Мне ли этим заниматься,
Чтобы критику добраться
До меня сквозь слёзы в смех.
Пишет что-то карандаш,
Значит, полон патронташ.
DCCXCV
Есть земли хороший люд,
Что Аллаху приглянулся.
И вдохнуть мы сможем тут,
Марафон тот затянулся.
Свет от Бога что получит –
Жизнь в грязи ему наскучит.
Нету тяги в лунный мир,
И не нужен Мойдодыр.
Биться с эгом силы будут,
Чтобы свет определить,
А не только получить,
Остальное же забудут.
Эго чувствовать сначала
Надо здесь, уже немало.

DCCXCVI
В сердце слышать трубный зов,
Спеси эга слышать стон.
Избавленье от оков
Духу нужно, чтобы он
Стал хозяином у тела –
И стрела та полетела.
Тело станет там особым,
Чудеса, ушли оковы.
Технология чудес
Очень чётка, беспристрастна,
Потому она опасна,
Что способен так и бес.
Ради эга с эгом биться –
Трудно там остановиться.
DCCXCVII
Бьются так в аскезе мрачной
Многие адепты мира.
Разговор хоть неудачный,
Зазвучит чудес вся лира.
Могут то и могут это,
Разнеслась молва по свету.
Только к Богу там Пути,
Как ни бейся, – не найти.
Ведь не Бога там искали,
Биться с эгом – повеленье
И от Бога разрешенье,
Мýршида не признавали.
Документ фальшивым был,
Потому не послужил.
DCCXCVIII
Можно форму прикупить
И погоны, ордена.
Пруд прудами запрудить –
С эгом нам нужна война.
Правилами и умело,
Знанья есть, военно дело.
Не открытья одиночки
Посягательством вне точки.
Бог, что это всё создал, –
Эго, правила игры,
Всю вселенную, миры –
Правила игры прислал.
А без них – медали нет,
«Пролетает» тот аскет.
DCCXCIX
От Пророков – до Святых.
Вот Хранители Закона.
Правил не найдёшь иных,
Голубь – здесь, а там – ворона.
Олимпийский чемпион –
Тот, кто соблюдал Закон.
Остальное – полигон,
Для иллюзий ветрогон.
Кто не верит – убедится,
Хоть не сразу и не здесь,
Исписался кто-то весь,
Мне же – дальше устремиться.
Дальше, выше и быстрей,
Потому и веселей.
DCCC / 800
Этому – Ислам научит,
Коль живой и Настоящий,
Юзаккúхим коль наскучит –
Тот несчастный и пропащий.
За него не буду биться,
Чтобы с ним не оступиться.
И людей хороших много –
К ним лежит моя дорога.
Не с кислинкой на лице,
И тем более на сердце,
Отвернусь от этой дверцы,
И на Счастия крыльце
Светлых Духом повстречаю,
В том на Бога уповаю.

DCCCI
С ними жить и рядом с ними,
Подустал я от других,
Шёл дорогами другими,
Прямо путь, прямою стих.
Что соратник и сподвижник,
Не ручник и тормоз-книжник.
Крылья будут, даже есть,
Небесам полётом честь.
Если Старт и Финиш рядом,
Так устроен Стадион,
И построен будет он
Кто командует парадом.
Я обычным шёл в строю,
Дальше с глаз и на краю.
DCCCII
Жизнь течёт всегда неспешно,
Видно, некуда спешить.
Проживёт в аду кромешном
Кто под эгом будет жить.
Что аортой управляет,
Сердцем кровь определяет,
Гонит в тело «Я – Аллах,
Бог единственный в мирах».
С этим мне не согласиться.
Кто куда, а мне – оттуда.
В ожиданьи суперчуда,
Потому и буду биться.
Битвой этой дорожу,
В отражение гляжу.
DCCCIII
Не зову я никого,
Если надо – сам придёт,
Даже друга своего,
Если друга кто найдёт.
Битва та – война на свете,
Не слыхал кто на планете,
Хуже войн любых в сто крат –
Враг внутри, так говорят.
Кто не пробовал – не знает,
Коли рабством удручён.
В самого себя влюблён,
И от счастья распирает.
Может быть, не мне судить.
Я же дальше буду плыть.
DCCCIV
Нету времени общаться,
Разговором коротать.
С мыслями пора собраться,
Раз отчалив – исчезать.
Нет пути коли назад –
Турбо в пол и всё подряд.
Времени уж потерял,
Может быть, и час настал.
Шар в итоге ожидает,
Ждал его и я давно,
Коли быть и суждено,
Дело встречу приближает.
Я по встречам слабый был,
Одиночество любил.
DCCCV
Ждут занятия, дела.
Делать их, видать, придётся.
Коли мама родила,
Солнце в кровь мою вольётся.
И засветится в Ночи,
И теплом возьмёт печи.
Что зимой на пользу мне,
Голова уж в седине.
Жаловаться, лепетать,
Может, любит кто и может,
Да меня уж не стреножит
Глупых выходок печать.
Долго я бездумно жил,
Много в жизни погубил.

DCCCVI
Вьяса молча наблюдает,
Апологией идёт
Ас-Сафú и наступает,
До Манáса достаёт.
Много видится в Пути,
Дай, Аллах, его пройти…
Даже мысленно, порою,
Нелегко – да Бог с тобою.
Ты не думай и иди,
Темы сами надвигались,
Небом в книге прописались,
И неважно впереди
Будет что. Одномоментно,
Их движенье перманентно.
DCCCVII
Вечность – где конца не видно,
Есть начало – есть конец,
Лишь Восьмёрке не обидно,
Описательный венец.
Гъарш, Курсú и Ляўх с Калáмом,
И далёким, ближним странам.
Рай и Ад ещё там будут,
Гъаджбу з-занаб не забудут,
Дух – восьмой. Так говорит
Шафигъи, Имам великий,
Что Аўтáд был солнцеликий,
И Хызыр всем подтвердит.
Без начала и конца
Быть, познай, – удел Творца.
DCCCVIII
Остальному – путь началом,
И конец легко найдёшь.
Коли с поднятым забралом –
Всё понятно и дойдёшь.
Кто ж на битву так пришёл?
То – павлин или сокóл?
Нету цели вычислять,
Чтоб секунды не терять.
Те – что мерят расстоянье,
«Если» Киплинга прочесть,
Там полнее будет весть,
Я ж – Святого описанье
В том стихе лишь нахожу,
Хоть и так и сяк гляжу.
DCCCIX
Что – Наместник. Человек.
Управлять землёй обязан.
И текущий станет век,
Путь назад когда заказан.
Идеалами живёт,
Ими он всегда найдёт.
Пусть не верит лучший друг,
Вся вселенная вокруг.
Кузня Духа – страшно дело.
Где и молот, наковальня,
Что не Рая почивальня,
Страхом всё там запотело.
Страх того, что окружает.
Он не видит и шагает.
DCCCX
Как таким не восхититься?
Хоть далёк я от всего,
Всё же, можно насладиться
Совершенством всем его.
Совершенством Абсолютным
Бог владеет. Так доступным
Объяснили языком,
Объясненья на потом
Чтобы впредь не оставлять.
Стал народ нетерпеливый,
Малограмотный, сварливый.
На алтын не может взять
Знаний – всё же мнит учёным
Сам себя «смиреньем» томным.

DCCCXI
Я не мнил. И знанья груз
Тяжким мне всегда казался.
Хоть не яблоко, арбуз –
Неучем навек остался.
Лучше неучем я буду,
Люцифера не забуду.
Лучше нравами займусь
И без знанья обойдусь.
Если надо – Бог и даст,
Мудрость дал уже Лукману,
Залечив смиренья рану,
Не согласен пусть схоласт.
Я Святым лишь продвигался
И с молчаньем обручался.

Шар
DCCCXII
Шар катился по пространству,
Время в плоскость продавив.
Рад вселенскому убранству,
Атеиста удивив.
Хаос где-то отыскали,
А порядок наблюдали?
Значит, смотрят не туда
И не тем, да их беда.
Продвижение до Цели
Было непростым всегда,
Может быть, пройдут года,
И веками не успели.
Тот, кто искренность нашёл, –
Остальное приобрёл.
DCCCXIII
Искренность – Аллаха тайна.
Сам как хочет раздаёт.
Не найти её нечайно,
Ты старайся, жми вперёд.
Не старанием находили,
Милость Бога позабыли.
Цель преследовать мне надо,
Хоть не этим и награда.
Он даёт, но ты ищи.
Среди ищущих, возможно,
И достигнешь осторожно.
Молодых годин прыщи
В старость в зеркале не встретишь,
Как Жемчужину заметишь?
DCCCXIV
Без Жемчужины – нельзя.
Хоть её и не найду я,
Не поверхностью скользя,
Имя Бога вспомнить всуе.
Нам велел Он вспоминать
Каждый миг. Не забывать.
Всуе времени пройдётся,
В деле же не приживётся.
Барахтáнием сметаны,
Коли сил не утонуть
Будет больше хоть чуть-чуть,
Сильно изменились планы.
Масло взбито, под ногой.
Взгляд на мир уже иной.
DCCCXV
Смыслом полным – будут Главы,
Милостив всегда Аллах.
Изменились будто нравы
И восстал из пепла прах.
Как узнать кто в деле прав?
Тот, в ком лучше будет нрав.
Плодом стал богослуженья,
Гравитоном притяженья.
Есть обёртка и начинка,
Есть шкатулка и кольцо,
Сердце есть и есть лицо,
Только глупому заминка.
И Красавица – одна,
Нет сестёр там, старина.

DCCCXVI
Парус в деле непременно
Должен роль свою сыграть.
Чтоб не током переменно
Мог он цели достигать.
И харизмой наделяют
Здесь не всех и отчисляют.
Небу снова там видней
За завесой ярких дней.
Сёрфинг в деле постоянный,
Солнцу вслед по глади моря,
К счастью вечному без горя,
Опус краткий иль пространный.
Путь – дорога есть туда,
Хоть не ходят поезда.
DCCCXVII
Шар в пространство покатился,
Станы в бой идут в кулак,
Ни в кого не превратился,
Если умным был дурак.
Если ум в себе нашёл –
Ничего не приобрёл.
Лишь в пустое наливают,
Псевдополное сливают.
И не жалко. Не жестокий,
Да плохое что жалеть?
Пустит он весь мир под плеть
Ради выгоды, убогий.
Мир под плеть – не жирно ль будет?
Потому с него убудет.
DCCCVIII
Продолжаю сочинять
Ас-Сафú без основанья?
Что ж, как видно, не видать
Мне от критика признанья…
Смайлик, может, здесь поставить,
Для Истории оставить?
Ждут дела уже большие,
Не скажу пока какие.
Кто поймёт – тот затрепещет,
Цель заставит трепетать,
Коли сердце есть объять,
Клеветник пускай клевещет.
Клеветали на Пророков
И Святых, Любимцев Бога.
DCCCIX
И Коран не признавали,
И сейчас не признают.
Мне-то что, ведь их печали
Их находят и не ждут.
На Хафúза говорили.
И Полтавой остудили,
Ближе к суше восьмерицы,
Что Россией пригодится.
И Шекспир не всем по нраву,
Да не ведает о том.
Я же – малый водоём,
Хоть сказать могу по праву.
Бог то право говорить
Мне прислал, тому и быть.
DCCCXX
И назло или печально?
Нет там времени, чтоб мстить.
Где вендетта тривиальна,
Мне ж – Италию любить.
Не Монтекки, Капулетти
Мне навеют мысли эти.
Так, для красного словца
Чингисханова пайцза.
Зебру люди почитали,
Ослик ходит среди них,
Труд его заполнит стих,
Да его не замечали.
Зебра завтра же уедет,
Привезут ещё медведя.

DCCCXXI
Люди, падкие до блеска,
Как сорока на хвосте,
Почитателям гротеска
Весть несёт на той версте.
Больше крика, шума, гама –
Интересная программа.
Интерес тот не пойму,
Со своим в своём живу.
Рифму трудно подгоняю,
Ямб с хореем заплутал,
И в хорей мой Стан попал,
Легионы выдвигаю.
Диспозиция ясна
Здесь не всем? И чья вина?
DCCCXXII
Нет здесь места для ехидства,
Топором перекроил.
Графомании бесстыдства
Бог всевышний нас лишил.
Своего греха хватало
Мне всегда, и так немало.
Правду должен человек
Говорить из века в век.
Если он ту Правду знает,
Коль не знает – говорит,
Что поменьше, не молчит,
Ложью Небо не латает.
С выгодой не уживётся
Правда в сердце. Не прогнётся.
DCCCXXIII
Жёстко можно говорить,
Чем лепить слова без дела
И снеговиков лепить –
Да Весна уж подоспела.
Всё теплом своим возьмёт.
Что? Опять не подойдёт?
Радость жизни не подходит?
Жми за зимушкой, уходит.
Снег люблю я больше их,
Холод белизны покоя,
И приятно вот такое.
Да у жизни новый стих.
Весь в газелях настоялся
И Любовью надышался…
DCCCXXIV
Как надышишься Любви,
Знаем ведь – не надышаться.
То ж не смерть. И здесь свои
Правила, чтоб наслаждаться.
Разобраться, наконец,
С безымянностью колец.
Безымянностью кольца
Будет выдана пайцза –
Тигр в яростном прыжке,
И название такое
Где Аўтáды, есть другое?
Коль у Счастья на крючке,
Вряд ли сможешь убежать,
Ярым тигром хоть под стать.
DCCCXXV
Впрочем, я не убегаю.
Старый стал и бегал плохо.
За Эльбрусом наблюдаю
С пастухами Гениоха.
К Фудзияме ждёт кочёвка,
Суши там и там ночёвка.
Позже пиццу изберу
В Апеннинах поутру.
География сложна,
Если в школе не учился,
К «коли» что-то пристрастился,
Ретро линия важна.
Хоть само так получалось,
Знать, Словесность зарождалась.

DCCCXXVI
Людям нужно говорить.
Лучше меньше, чем побольше.
И Словесность уличить
Надо было. Нету дольше.
Лишь бы Лингвой не убили,
Как латынь, что так любили.
Чистка «удалась» на славу,
Мир забыл язык по праву.
Не уйти здесь от законов
Пусть мирского естества,
Хоть и каждая паства
Удареньем для препонов.
В те поры война была –
Выручить молва свела.
DCCCXXVII
Заждались мы дела, ладно…
Дел-то много, дела хватит.
И врагу чтоб неповадно
Подмастерье на подхвате.
Мастера же в деле были,
Имена их не забыли
Те, кто Небом так любим.
Не себя относим к ним.
Но стараться-то мы можем,
Кто мешает в деле этом,
Хоть не стану я поэтом,
В деле том и крылья сложим.
Крылья Бог нам раздавал
И судьбу определял.
DCCCXXVIII
И легко так жить судьбою,
Всем случайностям назло.
В это верим мы с тобою,
Слава Богу, повезло.
А они во тьме живут,
Думой горькой землю трут,
Упованья в Боге нету,
Обойди ты всю планету.
Их найдёшь совсем немного,
Я такими восхищён,
Низкий мой таким поклон,
Это стоит дорогого.
В общем, в мире люди есть,
Настоящих вспомнил здесь…
DCCCXXIX
Перерыв – не развлеченье,
Чтобы навык отточить.
И не детям то печенье,
Значит, так тому и быть.
Спарта знала перерывы,
Что Истории прорывы,
Тренированный был воин,
Перерыва что достоин.
В перерыв – тренировался.
Был всегда готов к войне
И не ждал на стороне,
Не пред битвой собирался
На войну как люд иной,
Так запомним мы с тобой.
DCCCXXX
Есть чему нам поучиться
И у древних мастеров.
Знанье в мире пригодится,
Потому всегда готов
К битве воин-самурай,
Бусидо там почитай.
И не ждёт он объявленья –
В бой за миг, без промедленья.
Рыцарей устой – другой,
Объявления войны
Ждут Валгалловы сыны,
Свод законов золотой.
И лежачего не бьют,
UFC не ценят тут.

DCCCXXXI
Если правило известно,
Знает правило народ,
То законом повсеместно
Люд земли и признаёт.
Хоть законы различались,
Люди разные собрались.
Потому сперва узнай
Правила хоть невзначай.
У войны есть Правил Строй, –
Если воин. Не маньяк,
Ждёт такого особняк
В жизни этой и иной.
Средством крайним, что у Цели
Мудрецы войну узрели.
DCCCXXXII
Но бои без правил есть.
Настоящие. Не к слову.
Победившему в них – честь.
Только так. Не быть иному.
Демон правила не знает,
Эгом в сердце управляет,
Гнёт свой направляя весь –
Бой без правил будет здесь.
Словно варваров атакой
Хочет строй наш проломить,
Иль и нам ватагой быть,
Иль побитою собакой.
Нас научат строю, битве –
Рáбите, ещё молитве.
DCCCXXXIII
Каждый шаг во тьме его,
Если Света мы не видим,
Не сойти б за своего,
Нечисть этим не обидим.
Перевесом на войне
Будет сила в стороне.
Можно и резервом звать,
Важно здесь не проиграть
Шагом первым для начала,
До Победы топать долго,
В Каспий затекала Волга,
Что Эдúлем величала
Летопись веков тогда,
Отступлением вода.
DCCCXXXIV
Что приходит и уходит.
Камень пробивает ход,
Натиск ярости находит
Там врага из года в год.
Если Дух набрал зарядку –
Выдаст Эгу разнарядку.
И убьёт его вконец,
Став Героем. Молодец…
Духу тело подчинится.
Повезло из глины телу,
Приобщив к Святому делу,
И за Светом устремится.
И вернут его за нами,
В Книгах так читаем с Вами.
DCCCXXXV
Чтобы стал поводырём
Мертвецов немого стада.
Мы живём календарём,
Он же – выскочил из Ада.
Ада Эга. Что кромешно.
Что, быть может, и потешно
Эга верному рабу,
Посиневшему в гробу.
Я живым мечтаю стать,
Сбросить плен, открыть глаза –
Океана Бирюза –
Больше не о чем мечтать.
И в мечтах там нету больше,
Коль не так – ищи подольше.

DCCCXXXVI
Океана хватит мне.
Нету капли состояний,
Словно жемчугом на дне,
В пекле тьмы для испытаний.
И из тьмы он появился,
Жемчугом определился.
Мэгги в деле мне нужна,
Что жемчужина-жена.
Ожидание – ценимо,
С терпеливыми – Сам Бог,
Где бессилен даже рок,
Чистота – неоценима.
Чистым в чистое тянулось,
Чистотою обернулось.
DCCCXXXVII
Как же это всё понять
Иль чтоб головы морочить
Продолжаю сочинять,
Чтоб попутно напророчить?
Нет. Не знаю цели я.
Признаюсь легко, друзья.
Недругам же не скажу
И в глаз их не гляжу,
И они посмотрят вряд ли.
Увлеклись они металлом,
Да с опущенным забралом,
Содрогнулся гуннский Áтли.
Сыновья у Гьюки в деле –
Стрелы в Сúгурда летели.
DCCCXXXVIII
Хоть великий был герой,
Да предательство хитрей.
Версий много. Нам с тобой
Не видать, другим видней.
Брутом Цезарь был расстроен,
Смертью вскоре успокоен.
Под Луной, увлёкшись скачкой,
Как директор водокачки
Тима Талера не знал,
Радость жизни испарилась,
И деньгою всё покрылось,
Смех бесценный коль продал.
Да потом его вернёт,
Если книга та не лжёт.
DCCCXXXIX
В хэппи-энд охота верить,
Чтоб счастливый был финал,
Верят люди, верят звери,
Среди них себя узнал.
И легко так удаётся,
И дышать легко придётся.
Между раундами вновь
Я услышу про Любовь.
Чон Сон И и До Мин Джун,
До чего её харизма
Усилителем, как призма,
В мире словно сотня лун.
Лю иль Лун там всё глядел
И влюбиться так сумел.
DCCCXL
Сердце как-то растопило,
Оживив от мёртвой спячки.
И теченьем в жилах сила
Отказалась от подкачки.
И за жемчугом пошла,
Ценность ту приобрела.
И на дно уже ложится,
Чтобы Целью позабыться…
Между прочим говорю,
Хэппи-энд, конечно, нужен,
Населением заслужен.
Что ж пунцовым я горю?..
Чувство это незнакомо,
Не нашёл в законе Ома.

DCCCXLI
И в других не нахожу.
Может, я не то читаю
Или же не там брожу,
Может быть, не там летаю?
Может быть. Не знаю точно,
Очередь иль одиночно
Не застанут уж меня,
Что изгоем был со дня
Давнего его рожденья,
Славен Бог, что наделил
И от нечисти сокрыл.
В нечисть окунув меня.
Так вся нечисть разбежалась
И уже не приближалась…
DCCCXLII
Ей видней, что не признали.
В одиночку, одному
Океан испить печали
Мне придётся самому…
И Двенадцать всех Морей,
За Двенадцатым живёт.
Выпить дюжину непросто
Для схоласта и агноста.
Я был жаждой удручён,
Ничего не замечая,
Выпил всё, запоминая,
Видно берег, вот и он.
Плавать хоть не научился,
Да другим всего добился.
DCCCXLIII
Чем – другим, чего – всего?
Опуская препинанья
Знаки, знать бы из того…
Знают – если выше Знанья.
Я за рифму не цеплялся,
Как приходит – так убрался.
Если думать приходилось –
Рушилось, не находилось
Пары слов у языка.
Тысяч строк там не находишь,
Лишь бесцельно мыслью бродишь,
Для меня – игра легка,
Коль не думать – получилось,
Зеркалом там всё открылось.
DCCCXLIV
Лучше способа не знаю.
Лика критика не зрею.
Иногда лишь попадаю,
Видя в деле Панацею.
Дальше – больше говорить,
Чтоб к Индукции доплыть.
И Река меня несёт
В Апологии отсчёт
Мы стиха опять изменим,
Чтобы легче счёт вести,
Чтоб везло и подвезти,
Что увидели – применим.
Ударенья очумели
И в себя приходят еле.
DCCCXLV
Приношу им извиненья.
Совесть, я надеюсь, есть.
Потому и без зазренья
Облегченьем дышит здесь.
Кто что скажет и напишет –
Навидал уж выше крыши.
Бог им в помощь. Дело – их,
Мне по нраву Стана стих.
И хорей уж новогодний
За Энеей Рождества,
Не лишённый естества,
Местный иль иногородний,
Прописался на земле,
И в стране любой в тепле.

DCCCXLVI
Мáдад рифмы разгоняет,
И откуда мне найти?
В сотни тысяч набирает
Ас-Сафú в строках Пути…
Пять десятков тысяч строк –
Для Султанов не порог.
Восемьдесят пять за ним,
Фúкхом что определим.
И в сто семьдесят прибудет –
Сод Аллаха не забыл,
Им наполнился и взмыл,
И Пророка не забудет.
В двести шестьдесят Стена
Апологией пьяна.
DCCCXLVII
План Игры предельно ясен.
Хоть пока на расстояньи.
Для кого-то он прекрасен,
Горечь для кого в признаньи.
Тем я столько где найду,
Как за рифмой снизойду?
Я не знаю. Мне зачем?
У Аллаха много тем…
Может быть, и мне дадут.
Может быть, уже и дали,
Для завистника – печали,
Тех, кто гнули – их согнут.
Мне же некогда уж, братцы,
Перед ними извиняться.
DCCCXLVIII
Да и время на потом
В распорядке не имею.
Не ценил я суп с котом
И живу я как умею.
Но плохого пожалеть –
Не моё. Есть Неба плеть.
Я же Станы подгоняю,
Сóдом мысленно мечтаю.
Чтоб сказать один уж раз,
Если слушать кто захочет,
Если нет – пускай хохочет,
Что Пророк наш был Алмаз…
Хохот был истерик громкий,
Поломал не раз колонки.
DCCCXLIX
И без техники мы жили.
И неплохо, жизнь была.
Чтоб Прогрессом затужили –
Жизнь тут темп такой взяла.
Что за нею – не успеешь.
Что пожнешь, когда не сеешь?
Всё в минуты, выгод счёт
Дни и ночи напролёт.
Человек едва успеет
Даже сильный, скажем, очень,
Меньше спит он те же ночи,
Днём он тоже уцелеет.
Сколько ж счастья он найдёт
В гонке задом наперёд?
DCCCL
А про слабых что сказать?
Не Телеф, Геракла сын,
Чтобы Трою указать,
Знал что путь туда один.
Стал германцам всем отец
Áвги сын, что ж, молодец.
Я про слабых говорю.
Нет там сил, свою дарю.
Если есть во мне такая,
Может, им и пригодится,
Где Хорошего Столица,
Про себя не всё ж у края
Знаньем Вечности упрочить,
Коль не зря провёл те ночи.

DCCCLI
Ночь – влюблённого пора.
Бог не спит. Влюблённый спит?
Непонятная игра?
Значит, – не влюблён, гранит.
Камень даже Бога помнит
И тауáдджухом исполнит –
В пыль рассыпется под взором
У Святого нам укором.
Наше сердце же, увы,
Ничего не понимало,
Место в теле занимало,
И, увы, опять правы,
Что ослёнка вспоминали –
Сердце и ему ведь дали.
DCCCLII
Жёсток я и груб опять?
И за старое я взялся?
Им со стороны видать,
Я собою занимался.
Нет мне дела до другого,
Ничего, скажу, такого.
Я хорошим увлечён,
Для него всех строчек тон
Будет более приятен,
Если сердцем наделён,
То настроит камертон,
Затруднений нет и пятен.
Что-то мало их сейчас,
И всё реже слышен глас.
DCCCLIII
Дело тихо продвигалось?
Или время тороплю?
Всё от Бога – удавалось,
Сердце потому люблю.
И с умом я не дружил,
Хоть ценил его, любил.
С сердцем проще – отраженье,
Неумехе утешенье.
Разум для Великих важен,
Чтобы полностью объять,
Невозможное понять,
Трансцендентностью отважен.
За пределы выходил
Мира. Так освободил.
DCCCLIV
Слов страшенных в мире – куча.
Я же просто говорю.
Говор люда – мрака туча,
Критика благодарю.
Умных слов понакидать –
Дверь паролем, чтоб на ять.
Умный я, ещё учёный,
Лингвы знаю все законы?
Мне пароль совсем не нужен,
Компасом моим – Хафúз,
А не нравится – карниз,
Хоть и жёстко, не сконфужен.
Надо жёстко говорить,
Свет от Мрака отличить.
DCCCLV
Сам Пророк так делал, что ж.
Знанье в деле здесь бесценно,
Хоть топор я был, не нож.
Постоянно и бессменно.
Мягкости от нас хотели
Те, что хитростью потели.
Мы потели на песке
Брега моря. Не в леске.
Хитрым в деле потакать
Нам нельзя – проверка тоже,
Может быть, кому поможет,
Мне ж хватило, чтоб узнать.
Со скупым нельзя водиться
Есть газель, воды напиться.

DCCCLVI
А скупого что приплёл?
Жадность в деле надоела.
Можно думать, изобрёл
Я реактор запредела.
Жадность всем надоедала,
Унижений что начало.
Их притянет скряге всласть –
Не забудет злата власть.
Унижать себя позволит,
Лишь бы деньги не терять,
Будет умничать, рыдать, –
Рок ему не благовóлит.
Ударением назло
Здесь скупцу не повезло.

DCCCLVII
Парашют уже раскрылся,
Чтобы мягче де упасть?
Или снегом кто разжился,
Чтоб падение на сласть?
Дальше едем, позабыли.
Дни годами век подбили.
Жизнь течёт своим путём,
Говорили уж о том.
Жёсткости не занимать?
Жёсткость здесь – жестокий видит,
Сатана всё не изыдет.
Доброму – добро видать.
Зеркалом Топор являлся,
Неужели сам признался?..
DCCCLVIII
Арифметика простая
Не по нраву большинству.
Потому она такая,
Что не трогаю листву.
Осень дело своё знает,
Смертью всю листву сбирает.
Ей оставлю ратный труд,
Где дела подстерегут
Всех людей без исключенья,
И увидит всякий дело,
Коль хорошее – то смело
Можно ожидать прозренья.
Смелых много ли там будет?
Арифметика забудет.
DCCCLIX
Я не то чтоб арифметик,
Математик геометрий.
Не сторонник был патетик,
В пафосе её симметрий.
Ты как чайник закипи –
А потом уж говори.
Потому молчать привычней,
Глянешь – станет голос зычней.
Да народ, что ль, обмельчал?
Мне ль судить об этом, враже?
Есть кому стоять на Страже,
И Великого встречал.
Потому легко сравненье
Мне без совести зазренья.
DCCCLX
После них – девятый вал,
Будто бы прошло цунами.
Всё дадут, что так искал,
Хоть забыли где-то сами.
Милость Бога в них даётся,
В бухту тихую прибьётся,
Штормом может настигать,
Чтоб жемчужину достать.
Мэгги мне моя поможет,
Хоть я там и утонул,
Аманат Ему вернул,
К жизни возвратиться сможет
Кто видал её хоть раз –
Да. Япония, Кавказ.

DCCCLXI
Мэгги коль моя проснётся,
Янтарём пойду ко дну.
Солнце в кровь мою вольётся –
Оживаю посему.
Большего уже не надо
В мире Чудо-Шоколада.
Мармелад прошёл вначале,
СМИ давно уж передали.
И фисташками опять
Весь Восток – инжир в обитель,
И зейтун тут как Хранитель,
И Румман там будет зять.
Тех Восточных Сказок Рай –
Притягательнейший Край…
DCCCLXII
Можно тихо и спокойно
Станами вокруг блистать.
Выглядеть благопристойно,
Ас-Сафú чтоб полистать.
Для дидактики друзей –
Будет время, не жалей.
Их завалят материалом.
Тот, что с поднятым забралом
Знает, может, наперёд,
Хоть не всё и говорится,
Тайна в деле пригодится
И для дела подойдёт.
Тайну я не узнаю,
Не рисую, хоть пою.
DCCCLXIII
Мэгги душу оживит,
Что устала от ранений.
Солнца светом озарит
Прямиком, без искривлений.
Долго ждал её, скажу.
В море-океан гляжу.
Светом сердце исцелила,
И откуда в ней та сила?..
Видно, счастлив я-стервец,
Если доступ получаю
В Рай прямой и долетаю,
Чтоб очнуться, наконец.
Просыпанье-оживленье –
Чудо всем на удивленье.
DCCCLXIV
Мэгги, Мэгги, чудо-Мэгги…
Долго ждал, почти закис.
Песней оживаю регги,
Саншайн-регги, выпал приз…
Даже не джек-потом сразу
Оценил Китая вазу.
И в Японские дела
Та Корея довела.
Всё запутал понемногу,
Видно, в стиль уж превратилось
Или, может, так укрылось,
Чтоб отправиться в дорогу?
И в дорогу выходил
Молча, путь удачен был.
DCCCLXV
Чтоб такому продолжаться
И дойти наверняка,
С мыслями пора собраться
И не строить важняка.
И простым простых люблю,
Курсом доллара к рублю
Я не жил. И евро тоже.
Стар сейчас, да был моложе.
Молодых всегда пора –
Вмиг распустится основа,
За Пророком двинут снова,
За Святым. Пойдёт игра.
Молодостью поддержали
И годами добирали.

DCCCLXVI
Непонятен разговор
Мне во многом самому.
Разогнавшийся мотор
Догоняет посему.
По инерции идёт,
Бог жалеет и даёт,
Лишь педаль нажав до пола,
Связь подключит радиола.
Половинчатых решений
Иль неполных на процент –
Не прихватит так цемент,
Без учёта прегрешений.
Всё на сто – такая сказка,
От Волшебника подсказка…
DCCCLXVII
Как собрать обломки сердца?
Как добиться своего?
Чтоб не током в виде герца
Там метаться до того
Как земля сама остудит,
Примет всё и враз разбудит.
Мне до этого бы надо
Здесь проснуться, где ограда.
И до смерти умереть,
Пусть не верят, что возможно,
Я шагал неосторожно,
Дверь успевши запереть.
За собой. Уже оттуда
Я смотреть назад не буду.
DCCCLXVIII
Может, рифмой обмельчаю,
Ритм у жизни остаётся,
День за днём, что был, крепчаю,
И считаться с ним придётся.
И классические строки
Скукотищею мороки,
Может быть, считал народ,
Что поэзией живёт.
Да Поэзией не дышит,
Жить-жевать возможно хлеб,
Если выхода там нет,
Проницательный услышит.
Ранее – Хафúз дышал,
Кто газель хоть раз читал.
DCCCLXIX
Правила Поэтов чтить
Собираюсь, как могу.
Опыт вечный приобщить
Мне на этом берегу.
И за них держаться смело
Я старался, знай, умело.
Только Мастером найдёшь,
Коль полюбишь – то дойдёшь.
Почитание такого
Здесь не просто этикет,
Для невежды турникет, –
Не пропустит. И основа.
Кто себя возвысить хочет –
Понапрасну лишь хлопочет.
DCCCLXX
Те Великие Поэты
Дело только продвигали.
И Историей воспеты,
Почитаемыми стали.
Мало их всегда бывало,
Что же с ними нынче стало?
То же – что в года всегда,
Возвращается вода.
Испытания Судьбою,
Чтобы Истину раскрыть,
Старым в новом растворить,
Не понять уж нам с тобою.
Отрешённым быть он должен,
Гений только так возможен.

DCCCLXXI
Отрешение – внутри.
Не во внешнем клоунадой.
Так что, сердцем в корень зри,
Не рифмованной бравадой.
И полился стих иначе,
Так берёзонька заплачет.
Для себя, а не других,
Был написан этот стих.
Для себя его оставлю.
Не хочу делить ни с кем.
Значит, нету больше стен,
Остальное сам исправлю.
Долго бился я над тем,
Боже помогает. Всем…
DCCCLXXII
Коль Рекою потекло
Изнутри, как не бывало,
Знать, хрусталь, а не стекло.
Хрусталя бывает мало.
И стекло ценил я в деле,
Если речи подоспели.
И хрусталь. Ещё алмаз –
Будет в деле в самый раз.
В общем, место там найдётся
В самый раз опять своё
Каждому, и мне – моё,
Что булыжником зовётся.
Мостовой закрыл я брешь,
Чай попей, в кафе поешь…
DCCCLXXIII
Доброта втихую льётся
И молчанием сильна.
Мало кто там приживётся,
Солнцем кто живёт. Луна
В деле светит отражённым
Светом солнца удалённым.
В ночи тёмные смотреть –
День настал, ему гореть.
Достигая апогея,
Ночка длинная была,
Отогрела, в мир тепла
Так вступить теперь посмею.
Всё в одно объединить
И Единственностью жить.
DCCCLXXIV
И в одном увидеть много,
Видеть многое в одном,
Карта есть и есть дорога,
Так до Цели и дойдём.
Подсыханием, наверно,
Объяснять всё здесь неверно.
Сушат засухой дожди.
Всё прибудет, подожди…
Жить я так не научился,
Слабиною всё живу
И течением плыву,
Где-то к берегу прибился.
Порт приписки свой прошёл,
Якорь в деле приобрёл.
DCCCLXXV
Облегчением страданий
Доброта всегда была.
В эру буйных испытаний
Розой белой расцвела.
Ароматом наполняет
И смиреньем опьяняет.
И спокойствие дала,
Этим в сердце зацвела.
Песни льются ей потоком,
Ритмы нежные, напев,
Сердце, что в груди, согрев,
Оживляет кровотоком.
Чудо, роза, из чудес,
Ею óжил и воскрес…

DCCCLXXVI
Чтоб спокойствия набраться
Богом мне была дана.
Естеством своим пробраться
В Свет Аллаха создана.
Нет печали и затей,
Может быть, я – дуралей.
Но спокойствием я пьян,
Я не знал такой дурман.
То – не зикр, не экстаз,
И слова Джунéйда помню,
Путь свой до конца исполню
И сыграю напоказ.
Коли Богу так угодно,
То желание – свободно.
DCCCLXXVII
Подчиниться без приказа.
Хватит сердца одного.
Драгоценнейшая ваза
Мне дана из Рук Его.
Образ в Тайном, а не Явном,
И в знаменьи этом главном.
Внешним в дебри кто забьётся –
Никогда не разберётся.
Так я в Книгах прочитал,
Личным пусть местоименьем,
Состоянием, уменьем
Открывается портал.
И не верю я глазам,
Розою хвалу воздам.
DCCCLXXVIII
То – не сказка и не сон,
А покоя утешенье.
Часто я бывал взбешён
Дьяволу на утомленье.
Но она научит вновь
Ощутить Его Любовь.
Розой белою открылся
Новый мир, и изменился,
Наконец, я безвозвратно.
Слава Богу, что дожил,
Не дошёл, что выше сил,
Горе минуло утратно.
Хúджру сердцем совершить,
Чтоб Медину озарить.
DCCCLXXIX
Мысли вслух, порой, полезны.
Я секрет не раскрывал…
И во славу винторезны,
Рог с винтом тугим средь скал.
Много бились, часто бились,
Многие давно убились.
Кто-то бросил всё давно
В Чёрно-Белое Кино.
И смотрел по сторонам,
Сущность, всё одно, покрыла,
Поры вечные раскрыла,
На подмогу будет нам.
И всему есть свой черёд,
Да меня заждался Сод…
DCCCLXXX
И стремился к Сóду страстно.
Или пафос зацепил?..
Нет, не прожил я напрасно
И старался в меру сил.
И за гъóфля – есть прощенье,
От Мастýра утешенье,
Что был Къýтбом и сказал –
Астагъфиру Ллах нам дал.
Нет секунды в мире лишней.
Всё уделом удалось,
Так забилось и сошлось.
Сад цветёт вкуснейшей вишней
Бога Милость во саду,
Вишенку свою найду.

DCCCLXXXI
Бог был Милостив опять.
Хоть того не заслужили,
Легче мне себя сметать,
Чтобы «мы» меня забыли.
Я – один. И одиночка.
В запятых найдётся точка.
И легко так к полюсам
Отправляться. Пробуй сам.
Я попробовал. Прилично.
Холод лета по душе,
Шоколадное драже,
Лучше так или публично.
Я дождался и дошёл,
Много в мире приобрёл.
DCCCLXXXII
И не ждал таких даров.
И спиной, что ль, повернулся
К миру я? Тогда – суров,
И от счастья захлебнулся.
Улыбнулся и остыл.
Вовсе то потом забыл.
Времени там мыслью биться
Нет совсем. Остановиться.
И в покой нырнуть как есть,
Мэгги рядом розой белой,
И дышать могу здесь смело.
Здесь находится всё, здесь.
Буря быстро миновала
Ночью летней карнавала.
DCCCLXXXIII
Быстро дело и легко,
Достаётся приз бесценный.
И нырнул уж далеко,
Позабыл и мир сей бренный.
Томный взгляд его забыл,
Что отнял когда-то сил.
Опытом большим вернулся,
Мир отстал, я улыбнулся.
Разошлись там все пути,
В геодезии не мыслю
И в глупцы себя зачислю,
Хоть бы среди них найти
Мне себя уж где-нибудь,
Чтобы в Карту заглянуть.
DCCCLXXXIV
Карта карте рознь бывает.
Не сокровища искал.
Остров в море раскопает,
Если злато закопал
Там любитель приключений,
И лишённый всех сомнений
Карту там другую знал,
Никого к ней и не звал.
Никому и не нужна.
Был любителем историй
Я всегда, вне аудиторий.
Ведь причина дел важна.
Златом можно мать лечить
Иль в рулетку просадить.
DCCCLXXXV
Большинство – второго склада.
Я за первым наблюдал.
В нём мне видится награда,
Что от Бога ожидал.
Он споткнулся, погорел.
Много понял, поседел.
Суть и стержень там отменны,
Были, есть и непременны.
Сам не знает пусть того,
А всё общество вокруг
Мир покинет с первых рук,
Алчность выбьет своего.
Разгрузился паровоз,
Только правильных довёз.

DCCCLXXXVI
Слава Богу, стих пробился,
Я уж было заплутал.
Водопадом заструился,
Что же, я в Шалляль попал.
Драгоценность присылает
Бог, каменьев набросает,
Чтоб шагалось нам легко,
Ведь идти так далеко…
Или близко? Уж не знаю,
Относительный закон
Раньше был изобретён,
Потому иду по краю.
Центр – для Великих стать,
Бога что Земная Рать.
DCCCLXXXVII
Ждать нам долго не придётся,
Ночь прошла, увидим день.
И восходит в небо Солнце,
Чтоб земле отбросить тень.
День и тень банальны очень?
Может быть за между прочим.
Содержание стиха
Коли нет – тогда греха
Той банальности, не скрою,
Может, углядит поэт,
Может – да, а, может, – нет.
Путь, начертанный Герою,
Предстоит преодолеть,
Значит, соколом лететь…
DCCCLXXXVIII
Стан у классика построен,
Хоть был ямб стопой в четыре.
Я ж хореем обустроен,
Но не в пику майной вире.
Разогнали Ас-Сафú,
Здесь же – правила свои.
Их по мере соблюдаю,
Что не понял – пропускаю.
Силлогизмова страна
Мне всегда с трудом давалась,
Потому и оторвалась
На гитаре той струна.
Видеть прямо избирал
И за целью не плутал.
DCCCLXXXIX
Способ тот не отрицаю.
Раз он есть – и люди есть.
Я своим лишь продвигаю,
Верным в деле будет честь.
Плов борща не отменяет,
Рисом мясо поджидает.
И рецептом на столе –
Много кухонь на земле.
И держаться своего
Мне в привычку записали,
Щедрую награду дали,
Даже более того.
Должен быть ты узнаваем,
Пусть лепёшкой, караваем.
DCCCXC
Суть свою ты сохрани,
Не иначе, растворишься.
Пусть проходят годы, дни –
Той лишь сутью возродишься.
Тигром лев уже не станет,
Хоть в тукум один заглянет.
Одиночкой вряд ли прайд
Зарисуют в сладкий слайд.
Потому – не поддавайся,
Модно быть сейчас моржом?
Бизнесменом? Силачом?
Лишь собою оставайся.
Бог, что всех нас сотворил,
Знающим поболе был.

DCCCXCI
Несогласные – на выход,
Не удастся диалог
С обладателями выгод,
Топором назначил Бог,
Шёлковую ткань свою
Я с собою заберу.
Остальным – Arrivederci,
И на сердце стало легче.
Нет условностей и лести,
Всё по мне и на финал,
Детям пиццу заказал,
Чтоб не бегали на месте.
На себя опять смотрю,
Бога лишь боготворю.
DCCCXCII
Идолы мне ни к чему,
Но Кумиром – я доволен,
Указатель он к Нему,
Стал Великим и свободен.
Пусть не нравится он всем,
Зависти ужасен плен.
Он не видит и не слышит,
Богом, что Аллах, лишь дышит.
Как такому угодить?
Нет его – он растворился,
Бога Волей воплотился,
Чтоб и мне с Аллахом жить…
Бесконечно, беспрестанно.
Для завистника туманно.
DCCCXCIII
И не жалко мне его.
Завистью своей погиб.
И мундира своего
Лицемерного сахиб.
Обладатель и хозяин.
Брúмир, не Хёнúр, а Бляин.
Эддой Младшей разбавлять,
Чтобы Снорри вспоминать.
Знать и видеть – не признать.
Áсы – выходцы из Трои?
Слышал в мире кто такое?
Тюрком Óдина прозвать…
Да про то уж говорили
И Аўтáдами чертили…
DCCCXCIV
Корень есть. И отказался
В поисках иного рода –
Что в проклятьи прописаться,
Сгинет на корню порода.
Сгинет? Что же, не беда.
Пропадал народ всегда
Горем в гордость горемычный,
Стал к тому уже привычный.
Описанием берлоги
Можно это всё считать,
Всем – видней, кому – как знать,
Продолжение в Прологе
Можно в общем посмотреть,
Скандинавию прогреть.
DCCCXCV
Лучше ничего же нет,
Чем по свету прогуляться.
И объездить белый свет,
Чтоб самим собой остаться.
Для сравнения по строчке
С мира собирать цветочки
В сад, что на родной земле –
И пропишутся в тепле.
В теплоте родного сердца,
В теплоте родных сердец
Пальцев много для колец,
И для Счастия уж дверца
Потихоньку отворилась
Для своих и в тень укрылась.

DCCCXCVI
Так о чём же был весь сказ
В Книге этой про Пустыню?
Или для отвода глаз
Дали тыкву, ждали дыню?
Нет. Не так. И по порядку.
Лист заполню, не тетрадку.
Есть реки изгиб лихой,
Есть попроще и простой.
В супе не найти шашлык,
Жидкость есть для разбавленья,
Не для мяса униженья.
И у душ бывает стык.
Я сошёлся, стыковался,
На орбите оказался.
DCCCXCVII
Расслабляюсь перед битвой,
Сколько было их – не помню.
Рáбитою и молитвой
Богу свой обет исполню.
Ненавидеть надо эго,
Суперами лечит лего.
Детям в радость. Взрослый я,
С этого начну, друзья.
Рифмой этой закадычной
Метафизику разбавить
И дидактики добавить,
Ставшей уж для нас привычной?
Был работник. Исполняю,
Мало в деле понимаю
DCCCXCVIII
Как легка же песнь моя…
Озорна, нетороплива.
Пеплом залетит в края
От вулкана молчаливо.
Бог решает, посылает,
Нас жалеет, наставляет.
Сердце у людей – тархан,
Что кузнец, что камню дан.
Польза камню там чрез что?
Не железо, не огонь.
Хоть Дауда здесь ладонь –
Сито, пусть не решето.
И воды в нём натаскать…
Отвернусь, чтоб промолчать.
DCCCXCIX
Убивает всё Дунья,
Что Божественным проклятьем,
Лишь процентом полынья,
Остальное – в Ахырате.
Илом и тоской заносит,
Раной сердце плодоносит.
Чистили Пророку даже,
Что про нас ты скажешь, враже?
В шесть и десять,
В сорок лет,
Перед Хúджрою квартет
На Мигърáдж уже повесят.
И Святым так чистят сердце
Раз и два, и в трио дверца.
CM
Как же жизнь здесь нелегка,
Если спать, не просыпаясь
Иль под видом простака,
Полоумным притворяясь,
Будешь жить – тогда не знаю.
И глаза не закрываю.
Кисть болит моя опять,
Видно, трудно ей писать.
Да в Аду гореть – труднее,
Хоть не Адом я пугал,
Для сравнения сказал,
Оказалось – что сильнее.
Так всегда уж получалось,
Что шкатулка отворялась.

CMI
Был не взломщик-медвежатник,
Чтоб шкатулки открывать,
Малым жил – всего привратник,
Для плохих чтоб опоздать.
Дело это, вроде, знаю.
Строю, иногда ломаю.
Как придётся так и быть,
Трудно планом жизнь прожить.
Полагаясь на Аллаха,
Так Аллах нам повелел,
Намерения хотел
Он от созданных из праха.
Здесь начало всех начал,
Вздрогнув, запереживал.
CMII
Красавиц и Чудовищ не бывает?
Лесов на свете много, островов,
Где Аленький Цветочек расцветает,
Но путь туда лишь Настеньке готов.
…………………………………………
Духа все основы рядом спали,
Долго верили и долго это ждали.
И Летит Стрела и без преград,
Слышу, вижу, этому я рад.
Малыми шагами достигаешь
Или прыгаешь с обрыва головой,
Ценен в деле и подход иной,
Истину находишь, понимаешь.
Ты шагами шёл или прыжок?
Я не помню, знает точно Бог…
CMIII
Непростительная роскошь для меня?
Может быть. И, может, кто-то знает.
Песнь моя пропета уж тремя
Сторонами Света, наступает
И Четвёртой, Главной, стороны.
Ждал всегда терпением Весны.
Нету образов и цикл завершился.
Кто зашёл – а кто восстановился.
Рад такого глас я услыхать
В мире тишины беспечно мёртвой,
Не октавой, целою когортой
Будут Легионы наступать.
Юлий Гай, что Цезарь, поразится,
Знанье Рима в деле пригодится.
CMIV
И не только Рима, Мир там весь.
Нет границ и нет уже предела.
В сердце ограниченном он есть,
Значит, Сердцем стать и не успело.
Остальным границей не придётся
Жить во славу доблестного Солнца.
И Луны границы больше нет,
Нет ночи – настигнет Белый Свет.
И шторма улягутся неспешно,
Хоть Имам Шамиль мог за секунду
Отменить на корабле полундру,
Для незнающего прозвучит потешно.
Кто не знает – тот во тьме живёт,
И привык без света жить народ.
CMV
И его, увы, не осуждаю.
Что он видел – так и будет жить.
Я в своей пироге отплываю,
Чтобы умником в последний раз прослыть.
И не страшно. Больше не увижу.
Испытанья кончились. Приближу
Для зари, что алая всегда,
Час свиданья, что прождал года.
Повезло тому – кто вёз немало.
Мало так живущих на земле,
Хитростью, прокопошась в финале,
Время их прошло и не настало.
Я прошёл. И не смотрю назад.
Всё проходит в мире, говорят.

CMVI
И разведка боем затянулась?
Прилетит удар, ещё удар
Так, что вся команда содрогнулась,
Чай попить успеют – легче в жар.
И Аллах был Мастер ухитрений
Для таких. Что в мире испарений,
Скажут – раз, и два в уме там где-то,
Вся глупа, на взгляд такой, планета.
Да Аллах Великий – возвратит.
Хитроодноместного поправит,
С дивидендами всё, как всегда, доставит,
В ожидании давно и Ад горит.
Мне не жаль такого хитреца,
Хамством сладкогласым подлеца.
CMVII
Ход машины – не убавить,
Пусть же сознаёт народ.
Чтобы Счастью злата сбагрить
В закрома – такой расход.
Раньше тоже златом жили,
Про царей таких забыли,
Что давно ушли все в прах,
Лишь Кощей над златом чах.
Видно, сильно провинился.
Или, может быть, отстал,
Люд другое замечал
И ничуть не изменился.
Та же царствует деньга,
В сердце тундра и тайга.
CMVIII
Ничего здесь не попишешь,
Потому мир мёртвым знаю.
Если ты дыханье слышишь,
То Святого созерцаю.
Нет иных здесь в мире душ.
Падишахом грянет туш
Как ирония ответа
Отблеском – всё злата света.
Говорить. Чтоб лишь сказать,
Не ответа ждём в надежде
Завтра и сейчас, как прежде.
На дорогу указать.
Если нужно то кому
Завершеньем посему.
CMIX
Слог увядший, потускневший
Дело делает своё.
Критик, было побледневший,
Покидает забытьё.
Ненадолго. Град Небес
Молнией проходит чрез
Всех годин былых томленья,
Полного чтоб исцеленья
Милостью Небес достичь.
Слышал раньше про такое
Иль похожее, другое,
Затянувшийся тут спич
Вывод снова оборвёт –
Сод нас ждёт, давай вперёд.
CMX
И от Сóда я бледнею
В ожидании труда.
Что принял как панацею
И Аўтáдами тогда
Дело бурно развивалось,
Хоть не всё осознавалось.
Милостив Аллах, прислал
С высоты рубина лал.
Ожиданием бессменным
Глаз и сердце опустели,
Хоть надеждою глядели
В бой, что будет непременным.
Бойня стихла, шум угас,
В этот раз – в последний раз.

CMXI
И не верится с отвычки,
Хоть и маху не давал,
Где в Ширазе взять кавычки,
Коль Хафúз их закопал?
Ясно всё, и смысл тот же,
Натяну покрепче вожжи,
Хоть несёт она сама
Из бурана в полымя.
Только стал огнеупорный
После снега бури вечной,
Чтоб прожить весь век беспечно
Тренировкою отборной.
Чтоб не очень разленился,
В нужном деле пригодился.
CMXII
А иначе ведь нельзя.
Так зачем тебя кормили,
Вспомним прошлое, друзья,
Одевали и растили?
Чтоб исполнить назначенье,
Рока предопределенье.
В рифму, всё-таки, попал,
Драгоценным будет лал.
Ожиданием и верой
Можно жить из года в год,
Большинство хотя живёт
Всё чумою и холерой.
Надвигался карантин,
И в анклаве сохраним.
CMXIII
Стих летит Стрелою звонкой,
Лук тугой пустился в дело,
Меланхолией подонка,
Что вонзится в дух, не тело.
В корень лишь один удар
Всё решит, пищит комар,
Ветром сдуло. Сулеймана
Мы найдём Главой романа.
Корень Топором рублю.
Ветки, ствол – не мой то профиль,
Ужаснулся Мефистофель,
Что заранье говорю.
После нафса был второй
В играх вечных под луной.
CMXIV
Своего дождался часа
И остался он один,
Эгом оскудела раса
В эру их лихих годин.
Мне не жаль, не сожалею.
Продвигаю, как умею.
Там ресурсы есть ещё,
Холодно пусть, горячо.
Биться дьявол был обучен –
Бьётся он с детьми Адáма,
И отчаиваться рано,
Эгом был своим приручен.
Битву эгу проиграл,
Дьяволом так мир прозвал.
CMXV
Сохрани Великий Бог,
От пути ему подобных.
И пусти нас на Порог
Средь всегда Тебе угодных.
Сделай дьяволу врагом
Нас сейчас, вчера, потом.
Во вражде с ним умирать,
Чтобы Бога достигать
Бесконечностью Познанья.
Ведь Аллах Сам – бесконечен,
Потому и путь тот вечен,
Что загадкой мирозданья.
Метафизика сильна,
Если в праведном она.

CMXVI
Тучей надо сил набраться,
Чтоб дождём пролиться вновь.
Упованья мало, братцы,
К Богу там нужна Любовь…
Да не всем она даётся…
Каждый бьётся, как придётся.
Я не бился, больше спал,
Сном от мира тем отстал.
И ноу-хау, увы, простое,
Для ленивого знакомо,
И Емеля снова дома,
Печь и щука, всё такое.
Улыбнулся Бог опять,
Чем Ему мне угождать?..
CMXVII
И племянница моя
Афоризмы сочиняет,
Злобой дня была права,
Мир ту книгу ожидает.
Удивительный язык,
От него пускай отвык,
Всё в хорее растворилось,
Этим к Сóду устремилось.
Цель маячит пред глазами,
Расширяя горизонт,
Зонтик – мало. Нужен зонт,
Не промокнуть нам бы с Вами.
А промокнем – не беда,
Не из сахара слюда.
CMXVIII
Образов забытым строем
Вновь читатель зашагал,
Не назойливым же роем
Будет всё, как обещал.
Обещанье – выполнимо,
Сердце скептика ранимо.
И его поберегу
Розой алой во снегу.
С белой розой неразлучен,
Мэгги – моря красота,
Лучезарна чистота,
Рядом с ней всегда беззвучен.
Нечего мне ей сказать –
Восторгаться, обожать…
CMXIX
С ней одною в унисон
Я пою, не зная ноты.
Воплощается Закон,
Отвергая все банкноты.
Нет для Счастья ничего
Мне нужнее. И того,
Что Аллах мне дал – хватает,
Сердце жизнью воскресает.
Сердце мёртвое. Понятна
Мне Святых теперь печаль,
Сердца чёрствости медаль
Стороною не занятна.
Да Аллах был Милосерд,
Экстравертом интроверт.
CMXX
Слов страшенных понаслышав,
Убегу я от себя.
И от них «поедет крыша»,
Встану лучше у руля.
Не оставлю провиденью
Шанс считать меня и тенью.
Коли слился с Океаном –
Распрощался ты с обманом.
Навсегда. Склоню колено,
Восхищённый этим чудом,
На него равняться буду,
Хоть не столб я, а полено.
В топку, чтоб детей согреть,
Им покушать и попеть…

CMXXI
Станы ладно заструились,
Их заждался уж давно.
Своего опять добились,
В Ка Четыре что кино.
Ритм лихого продвиженья
И Прогресса достиженья
Мне совсем уж не понять, –
Стар я Бейсик изучать.
Турбо Си, Паскаль на страже,
Молодым желаю в Свет
Попадать в скончанье лет,
Есть и те – не слышал даже.
Комп и гаджеты ныряют,
Сердце мира разрывают.
CMXXII
Я до Правды дохожу.
Важен тот рассказ. И очень.
Был я вóда и вожу,
То не Ялта и не Сочи.
Град другой, Страна другая,
И Вселенная иная.
Там – иное измеренье
Получившему прозренье.
Те – утонут, не всплывут,
И такому честь с хвалою
Воздадим всегда с тобою,
Размышления их труд
Лишь Небесных Канцелярий
Был уделом, карбонарий.
CMXXIII
Самому бы как проникнуть,
Как до зёрнышка добраться?
Стар печалью я поникнуть,
Древом надо распускаться.
И дождём пролиться можно
Без потопа, осторожно.
Солнце всё вернёт опять
В мире этом с Аз до Ять.
Я там тоже пригодится,
Чтоб закончить алфавит,
Этим станет знаменит,
Воспарила в Небо птица.
Симург в Небе всё летал
И магаса, нет, не ждал.
CMXXIV
В мире этом чередом
Всё своим упрётся в пору.
И не скопом, не гуртом
Заходили звери в нору.
Нет ни скопа, ни гурта.
И сплошная темнота.
Тишина всегда. И странно –
Лучик света. Пусть туманно.
Ожиданием Любви
Можно жить предельно долго,
Испарятся Каспий, Волга,
Океаном сбереги.
Оком сердца неотрывно
Лишь смотри и плачь надрывно.
CMXXV
И однажды он пройдёт,
Нет разрыва, позабылся
Луч, хотя и не дойдёт,
Ты в бессмертье растворился.
Оживать уж неохота,
Да ленивому – работа
Может выпасть наугад,
Воле Бога буду рад.
Хоть планировал иначе.
Нету планов у меня.
Раствореньем среди дня
Ночь дождинкою проплачет.
В Мирозданьи Идеальном
Стал я винтиком. Похвально…

CMXXVI
Шар катился постепенно,
Гравитацией любим,
Зная место, неизменно,
Потому и господин.
Взаимодействия четыре
И не точечкой в пунктире,
И не линией уже
Чуда ждут на Вираже.
Чудо Высших Академий
Очень просто на Земле,
В холоде или тепле,
Избежав дебатов, прений.
И закончилась без плена
Та Большая Перемена…

Подготовка
CMXXVII
Подготовка начиналась,
Хоть опять я опоздал.
Разгрузилась, заполнялась,
Небом в Землю вновь попал.
Продолжая наставленья
Из инжирного варенья,
Абрикос я увидал –
Другу дальше передал.
Мрак застыл в оцепененьи,
Нет мне дела до того,
Коль добился своего,
Уходя в уединенье.
Лишь Смиреньем в Силе брали,
Говорил уже в Начале…

Легион начался славный
Смиренный в силе
4-й Легион (строфы 928 – 1 236)
CMXXVIII
Легион начáлся славный.
Долог путь сюда. Прибыл…
В нашем деле – самый Главный,
То не я определил.
Начинается работа,
Продолжается забота.
И рабам всем пропитанье
Бог пришлёт не в назиданье.
А из Милости пришлёт.
Любит Он детей Адáма,
И сказать возможно прямо –
Из вселенной изберёт.
Род Адáма там избрал
И Мухáммада прислал.
CMXXIX
Заполняя Легион,
Бог так, видимо, желает,
Освещаю здесь Закон,
Что Основу составляет.
Нету слов, стоит закладка,
Мир построен из порядка.
Хоть не видим мы того
Из-за Эга своего.
К Богу эго не пускает,
Надоело мне давно
Чёрно-белое кино,
Хай Диви придёт, сломает.
Технологию признал,
Что Суфизмом называл.
CMXXX
Книги здесь в разброс идут,
Легче так, признаю, стало.
Дело знавшие – поймут,
И на сердце полегчало.
И Коран так ниспослали,
Долго сýры заполняли,
Строй там, видимо, другой,
Хоть не знаю я какой.
Книга наша – в назиданье,
С Эгом битва Духа здесь,
Ас-Сафú в той битве весь,
Хúкма с Книгой здесь признанье,
Про Трезубец говорил,
Пусть в Шатрах назойлив был.

CMXXXI
То народ не понимает?
Не моя это печаль.
Умножения признает
Всю таблицу – и медаль.
Далеко до интегралов,
Фермионов и фракталов?
Вряд ли те сюда придут,
«Чайником» меня зовут.
Надо уровень расширить,
Приобщаться в строй теорий,
Нет там туфель-инфузорий,
Точкой, видимо, в пунктире.
Правду долго приближал,
Скоро час её настал.
CMXXXII
Перебивка утомляла –
Кто упорством ввек силён.
И её не понимала,
Добавляя свой разгон.
Вишни с дерева сбираю,
Понемногу отдыхаю.
Силы новые броска
Наберу там с островка.
Веры островок хоть мал –
Суть не в этом, было дело,
Географией взлетело,
Картой, что не наблюдал.
География другая
Там была, ещё какая…
CMXXXIII
В суп, что мясо добавляет,
Есть картошка и вода,
Рис, морковь ещё бывает –
Не шашлык опять еда.
И дискретно в этом мире,
Кванты точками в пунктире,
Полая труба сильней
Полостью, что будет в ней.
Разбавленье в пользу красит,
Пусть и выборочен путь,
И не каждому взглянуть,
Коль боец опять в ударе.
Я про Фёдора сказал,
Что так в деле восхищал…
CMXXXIV
Ходу дела добавляя,
Я себя не загонял.
Технология другая,
Много раз уже сказал.
Каллиграфией сильны
Каллиграфии сыны.
Я же рифмы не сгоняю,
В Карандаш определяю.
Винкс зелёный карандаш.
Он – удобен, знает дело,
Счастья вдоволь налетело,
Что совсем не баш на баш.
Делал – мало, всё собрал,
Бог безмерно умножал.
CMXXXV
И удобства Легиона
Мне так трудно описать.
Не проходит здесь ворона,
Сокол есть, чтобы летать.
Сокол… В небо устремляя
И Аллаха поминая,
Дух и Сущность ни при чём,
Ведь Аллахом мы живём.
Понял кто – из зала вышел.
Остальным смотреть придётся,
Много раз восходит солнце
Горизонтами на крыше.
Был Евклид и есть Риман,
Старт давно в том деле дан.

CMXXXVI
И боязнь стихá признаю,
Мáдад здесь решает всё.
Ведь не я же сочиняю,
Разгоняя забытьё.
Тыщу строк за день накрыло
Небо враз, такая сила.
Я с трудом то записал,
Чуть попозже рассказал.
Абсолютным время будет,
Интервал другой как раз,
Непонятен он подчас,
Хоть с меня опять убудет.
Что приходит и уходит
Счастьем назовут в народе.
CMXXXVII
Авангардом припозднился
Легион на этот раз,
Замысел Аллаха скрылся,
Ведь – Япония, Кавказ.
Рифма эта вновь сумела
Суть нам вывести из дела.
Критика она выводит
Из себя при всём народе.
Неужели – нас читают?..
Замечанье могут сделать
Для отвода глаз в полдела,
Что ж они там замышляют?
Замышлять там нету сил,
Всё, что надо, – Бог сокрыл.
CMXXXVIII
И не путаю следов,
Говорю – как понимаю.
Ход у дела здесь таков,
Тучи в небе разгоняю.
Коль не нравится кому –
Водоёму моему
Не в первой уйти в молчанье,
В Небесах его призванье.
Хоть и разницы там нет,
Бог – везде Своим Он знаньем.
Нету стыка с пониманьем?
Значит, не проник там Свет.
Что от Бога, знай, бывает.
И Святым его вгоняет.
CMXXXIX
Первый Легион готов,
И Четвёртый разогнали.
Я, хоть грешен и суров,
Не хочу познать печали.
В деле так нужней, видать,
В деле том – ему под стать.
Разгонял опять Аллах
Не в одном – во всех мирах.
Измеренья не считаю,
Много дел, и так хватает,
Лист, что карандаш латает.
И не скукой завываю.
Завывания прошли,
И черешни отцвели.
CMXL
Зáуия опять такая,
Ход у дела свой всегда.
Хоть и песня непростая –
Цéнна в деле красота.
Сам Аллах – Красы Венец,
Скажем к месту, наконец.
Он – Джамúль, и есть Джамáль,
Пусть Чудовища не жаль.
Дело что своё признало,
Даже он влюблён в Аллаха
Не пылинкой даже праха…
Всех всегда во всём пугало.
Жизнь, Дунья, пройдёт однажды,
Не дадут прожить нам дважды.

CMXLI
Нет меня средь философий,
Что рождают постоянно.
Не уколом пустословий –
Краткость расплылась пространно.
Любит люд такие сказки
И давно уж строит глазки.
Азраúл там разберёт,
В день прекрасный всех убьёт.
Жёсток в деле Ангел Смерти,
Бог такой удел направил,
Убивать нас всех заставил,
Вот его боятся черти…
Что должны родиться вновь –
Не слыхал. И в глаз, и в бровь.
CMXLII
И немного остаётся
Нам до Правды уж дойти.
Рассказать уже придётся,
Нету терний на пути.
Есть – Любимое творенье,
Что вселенной исцеленье
И причина бытия,
Злым врагам добавлю я, –
Наш Пророк. Таким считаю,
И пускай всегда своё
Будет каждому. Моё.
Никого не зазываю.
Я сказал и предложил,
Выше крыши услужил.
CMXLIII
Бижутерию нахвалят,
Бриллиант всегда молчит.
Не в проходах лавки ставят –
Зал охраною набит.
Бижутерия занятней?
Ясно всё и поприятней?
Мне – алмаз. Таких печаль
Ни к чему, виднелась даль…
Легион гремит в раскате,
Пусть не каждый гром услышит,
Мертвечиной мир надышит,
Пусть не серебре и злате.
И тропинка здесь была,
К Ас-Сафú нас привела.
CMXLIV
Долго не было порядка,
И иллюзиями жил.
Заполняется тетрадка,
Хоть и не было чернил.
…………………………..
…………………………..
Всё легко у Бога, знаю,
Этим знаньем оживаю.
Оживление – нетрудно,
Вектор нужен устремлений
/ 13 600 / Через кладбище сомнений,
Где отметится подспудно:
Проясняется картина,
Ас-Сафú – здесь десятина?..

Теги: философия, сонеты