Метафора бытия

Метафора бытия

06.12.2013 13:28

Рейтинг: 0,00 (0)

Поэт: Eva_ramiR

Серия стихов: ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ НЕСТИХИ

(Из книги "Нерожденный путь")

*****

«Когда не знаки и не числа
Дадут ключи мирского смысла,
Когда певец или влюбленный,
Узнает больше, чем ученый,
Когда на волю мир умчится,
Чтоб снова к миру обратиться,
Когда сияния и мраки
Опять сольются в ясном браке,
И в сказках разгадают снова
Историю пути мирского,
Тогда лишь, тайна прозвучит,
Мир извращенный отлетит». (Новалис "Гейнрих фон Офтердингер)

Внутри было тесно и темно. В запертое пространство, долетали слабые звуки внешнего мира. Все время хотелось есть и спать, но находиться вот так, вверх тормашками было не очень-то удобно. Те, кто ждут меня там, по ту сторону баррикады, не на шутку волнуются за меня. А раз волнуются, значит любят. Я стараюсь почаще напоминать о себе, колотясь в стены своей крошечной кельи, и чувствую нежные поглаживания рук моей мамы, успокаивающей моё нетерпение вырваться на свет.
Сейчас я знаю намного больше, чем они там могут вспомнить. Я сгусток вселенской информации, пульсирующий на собственной волне. Я вбираю в себя всё разнообразие вибраций бытия. Потом я всё забуду, я буду смотреть на мир широко раскрытыми, наивными глазами, и учиться доверять окружающим людям. Постепенно ряды моего окружения будут шириться, и по мере их расширения, я пойму, что есть пределы доверия, за которыми меня поджидают зависть, корысть, предательство, обман и злость – то, чему не учатся с рождения, но приобретают с опытом социального общежития.
Я еще не знаю что такое жизнь, и прежде чем узнать это, я познаю, что такое смерть. Когда я буду продираться по узкому тоннелю к свету, задыхаясь, ощущая давление на своем неокрепшем черепе, на всём своём крошечном теле, – я испытаю первый опыт смерти – страх не родиться. Через всю свою жизнь я пронесу это переживание, вспомнив о нём только в минуту своей физической смерти, опять уходя по тоннелю навстречу свету, ярче тысячи огней.
Когда выбираешься из темноты, свет слепит, высекая своей яркостью слезы – слезы обреченности бытия.

Мир – слепок. Я его леплю.
По крохам кости собираю,
Сейчас их в порошок сотру,
Своею кровью обагрю,
Иной материал не знаю.
Подскажет кто-нибудь ответ:
"Зачем Я...? В чем Планиды свет?
И почему в себя гляжу,
Творя собою пустоту?"
Глас вопиющего иссяк.
Спустился сон, сгустился мрак,
И в звуке ночи – песнь времен,
Сквозь полудрему слышен звон.
Влетел, а вылетел Другой,
Разбил любовь и отчий дом.
Теперь обломком Божества,
Вершится Магия Ума.
Исчезло Я – есть только мысль,
Объемлет все: и вдоль и ввысь,
И стелется ковром резьбы,
Узор божественной судьбы.
Доволен ты, иль огорчен,
Не важно. Жить ты обречен,
Быть может день, быть может, год,
Но, не стереть в небесный свод,
Твои следы – твою печать,
Возможность снова Всё начать.
И снова лепишь мир в себе,
Лелеешь боль, растишь сады,
В воде и в крови, вплавь и вброд,
Течет по венам жизни мед.
На вкус, то сладка, то горька,
В паренье "над", в глубинах дна,
Нещадна времени река.

Вот я родился, и мой нерожденный путь, как сито, состоит из одних дыр, из пустот, которые мне предстоит заполнить, узнать их по именам, а тем, у которых нет имени, дать название. Я буду собирать по крупицам бисер бытия, нанизывать его на тонкие нити своего сознания, творя неповторимый узор своей жизни. Мне будет трудно, но я буду не один, у меня есть свои ангелы, учителя, болельщики и подсказчики, которые своим непрестанным влиянием, «будут делать из меня человека». У меня есть оппоненты, конкуренты и враги, которые своим противоборством, не дадут мне расслабиться, не позволят мне сдаться, подбавят перца в мою пресную жизнь, и сделают из меня «тертого калача». У меня есть рекламные агенты, имиджмейкеры, продавцы талантов, которые будут кроить из меня «современного обывателя». Эпизод за эпизодом – я проиграю на одном дыхании свою роль, и уйду со сцены, не дождавшись аплодисментов.

Смысл жизни – заполнение пустот
Во времени.
От края и до края,
Струиться бесконечность вечных мыслеформ.
Понятия и чувства
Стары как неизвестность,
Возвратного сознания пытливый сон.
Мозаика былого – снов лабиринт,
Попытка время сочленить
В одну сплошную жизни нить.
И, склеив памяти стекло.
Увидеть прошлого лицо.
Уснуть и утопить печаль.
Сомкнув глаза, раскрыть ворота в вечность.
Взрастить все тайное в себе,
Поднявшись на вершину мироздания.
И неизвестности, такой теперь знакомой,
Послать воздушный поцелуй.

Всю жизнь я буду искать свою метафору бытия, пытаясь уйти от жестокости реального мира. Всю жизнь я буду бежать от себя, такого реального и такого фальшивого в своей реальности. Движение будет моим спасением от страха, скуки, обязанностей и привязанностей, любви и ненависти. Я буду прятать за привычным образом свою живую и ранимую душу, потому, что только она помнит меня настоящим.
Вся эта чудовищная каузометрия длится всю жизнь. Человек всё пытается найти причинно-следственные связи в своих поступках, разобраться в движениях своей загадочной души. Ум создает цепочки идей, конструирует логику поступков, выверяет вероятности успеха и поражения, и рефлексирует, рефлексирует, рефлексирует . Всё это в конечном итоге создает некое подобие нерукотворного портрета, на котором помимо лица, можно угадать и стиль жизни, траекторию движения «зиготы, звучащей гордо» , из точки под названием «жизнь» в точку под название «смерть». Но при всей своей видимой продуманности, движение это стихийно.
СТИХИЯ
В мрачной ухмылке,
Кашляя громом истошно,
Небо угрюмо скривилось.
***
В лютой, как смерч непогоде,
Рваные листья бросая,
Дерево билось стыдливо.
***
Локоны в резком полете,
Вились в слепом беспорядке,
Карие очи, хлестая.
***
Шторы в окно вылетали,
Чашечку с кофе роняя,
Дом, окрыляя надеждой.
***
Стремлением время толкая,
Калеча себя и ломая,
Бьюсь о желание жить.
– Мой путь – бешеная стихия, и это мне нравится. Нравится, черт возьми! Я вынужден противостоять натискам предопределения, как противостоят натискам разбушевавшейся природы. Большинство из Вас боится самого слова «смерть». Я не боюсь. «Смерть – это романтизированный принцип нашей жизни». Она не врет, не лицемерит, не стремится казаться привлекательной, она просто переворачивает ваше восприятие реальности с ног на голову. Человек стремится заигрывать со смертью, облекая её в готические образы молчаливого безразличия, или рисуя хищный плотоядный оскал, чтобы однажды встретив узнать свой «земной конец» в лицо. Но, мало кто догадывается, что смерть – это всего лишь портал (дверь) в иную жизнь. Смерть предваряет каждое рождение, запуская ход отведенного нам времени. Таймер, по ходу которого мы томимся в собственном соку до той или иной степени готовности продолжаться вечно. Не смерти надо страшиться, а любви, которая приносит нам гораздо больше боли, обманывая и наш разум и наши чувства, плодя жестокие страсти и неудовлетворенности, расползаясь в подсознании тяжкими комплексами неполноценности, греха и вины. Любовь делает человека нестабильным – это и ужасно и прекрасно одновременно.

Как скучно, в дневнике событий,
Я отстраненный, глупый зритель,
Съедаю предсказаний грифель,
Но, у судьбы другой властитель.
***
Я сам кормлю свою обитель,
Рву сорняки, и чищу китель,
Безмолвный памяти проситель.
Прости меня, мой избавитель.
***
Привязан я без приговора,
Нет, я не вор, и сын не вора,
Взрасту корнями у забора,
Посею злых безумий споры.
***
И на одном дыханьи мерном,
Растерзаны обеты ветром,
Мои наследники повсюду,
Размножены по свету блудом.
***
Несут проклятьем свое имя,
И вторят мне неповторимо,
Шаг в шаг идут за мной незримо,
Чтоб жертвой стать неукоснимо.
***
Сто лет в чреде превоплощений,
Обглодан в чаше пресыщений
Я становлюсь вовек потерей,
Одним из тысяч – звездным зверем.

С этими словами скрипучий голос стих. Сморщенный, уставший старик, прикрыл глаза, на мгновение уносясь в давным-давно. На его костлявых коленях сидела маленькая девочка с большими голубыми глазами и смотрела на него, не отрывая взгляда. По правде говоря, он просто хотел выговориться. Его тусклые глаза вновь открылись. Улыбнувшись и тронув пальцем кончик курносого носа внучки, дед извиняюще проскрипел: «Прости, лапуня, что-то я тебя загрузил не по-детски!»
«Лапуня» положила свою маленькую детскую головку на его грудь и проговорила:
– Деда, расскажи лучше сказку.

А жизнь не останавливается, она бежит, бурлит, сносит ветхие постройки нашего наследия, переворачивает всё с ног на голову. В этом её притягательность и неповторимость. В этом предметном хаосе её художественная красота.

ДВИЖЕНИЕ
Настежь раскрыто окно,
Воздух, сдувая пылинки,
Меня разбудил свежим вздохом.
***
В шелк покрывал, простыней,
Вытянув нежное тело,
Вновь закопаюсь игриво.
***
Трепетный, вкрадчивый звук,
Сон оборвет по пути.
Я выключаю будильник.
***
А за окном новый день,
Вдруг заглушил тишину,
Всех элементов движением.
***
Звякая, цокая, брякая,
Толкаясь, шурша и шепча,
Каждый творит красоту.

***

Краснодар, 2010 г.