Лель.

Лель.

31.03.2014 07:25

Рейтинг: 0,00 (0)

Поэт: Игорий

Серия стихов: Без серии

1.
На поляне, где расчешет
Утром волосы свои
Солнце, где луна наснежит
Ночью плешины земли,
Где, как только вечер станет,
Ветер ляжет почивать,
Потому что днём устанет
Сам себя собой пугать,
Где рассветы звездопадны,
Где закаты – как родник:
Чисты, розовы, опрятны,
Жил да был один старик
В шалаше, в который можно
Влезть с трудом и боком спать –
Только очень осторожно,
Чтоб не – дай, Господь! – сломать,
Но, на старость не взирая,
Был он ловок и умел
И, в шалашик, залезая,
Просто делал, что хотел.
Жил старик убого, скромно…
Просто ел и просто спал –
Продолженьем леса словно,
Что поляну окружал.
И окрест не знали люди
Сколько тому деду лет…
Может быть, он только будет?
А сегодня его нет!..
Вот ведь как…
А дед лукошко –
Просыпается – берёт
И выходит на дорожку,
По грибы по ней идёт.
А под вечер, нагружённый
Тьмой, грибами выше лба,
К шалашу подходит сонный,
Но весёлый, как всегда.
Льются песни лихо с свистом,
В основном про карусель
Этой жизни под лучистым
Небом. Звали деда Лель.
Так давно, что вспомнить страшно,
Так давно, что просто жуть,
Выходил Ярило красный,
Растоплял кого-нибудь.
Лель в то время юным очень
Был. И, ветреный такой,
Растлевал он, между прочим,
Тех, которых на убой.
Да, вот так и выходило:
Он растлит, потом споёт.
Скоро свежая могила
Сплошь бурьяном зарастёт,
Где крапива с лебедою
И другая ерунда.
Но доволен он судьбою
Был, как правило, всегда!
Вот и ныне: стар – дряхленье
Шибанёт его порой…
И в одном его спасенье:
Лишь в довольствии судьбой.
Вот он и доволен. Будет
Дождь грибной иль ураган…
Только мнятся часто люди
На кладбище, где бурьян.
Шастают тенями вольно
Меж своих родных могил.
От такого в сердце больно
Леля… Вот он и запил.
По грибы уже не ходит
И забросил все дела.
Средь могил с тенями бродит.
И шалаш сгорел дотла.
На поляне буреломом
Солнечных волос туман,
В лунном свете невесомом
Шепчется с собой бурьян,
Где вповалку с ветром вечер
Вечно пьяные лежат
Средь могил, на коих свечи
Сутки круглые горят.
У большой и звёздной кучи
И остатков шалаша
Лель стоит – немногим лучше,
Чем у ног его душа,
Что как грязь, как с ветром вечер
С перегаром за версту.
Лелю чуточку полегче –
Похмелился потому…
И к нему вся в белом белым
Вечно облачком, легка,
Первой жертвою, несмело
Всё плывёт Снегурочка.
От вины пред Лелем вечна,
От любви к нему – для всех.
Лель теперь мерцает свечно
Тленьем маленьких утех,
Несгораемой забавой,
Нераскаянных грехов…

Всё проходит?

Стынет лавой
Из икры наших голов…




2.
На поляне, где расчешет
Утром волосы свои
Солнце, где луна наснежит
Ночью плешины земли,
Где, как только вечер станет,
Ветер ляжет почивать,
Потому что днём устанет
Сам себя собой пугать,
Где рассветы звездопадны,
Где закаты – как родник:
Чисты, розовы, опрятны,
Жил да был один старик
В шалаше, в который можно
Влезть с трудом и боком спать –
Только очень осторожно,
Чтоб не – дай, Господь! – сломать,
Но, на старость не взирая,
Был он ловок и умел
И, в шалашик, залезая,
Просто делал, что хотел.
Жил старик убого, скромно…
Просто ел и просто спал –
Продолженьем леса словно,
Что поляну окружал.
И окрест не знали люди
Сколько тому деду лет…
Может быть, он только будет?
А сегодня его нет!..
Вот ведь как…
А дед лукошко –
Просыпается – берёт
И выходит на дорожку,
По грибы по ней идёт.
А под вечер, нагружённый
Тьмой, грибами выше лба,
К шалашу подходит сонный,
Но весёлый, как всегда.
Льются песни лихо с свистом,
В основном про карусель
Этой жизни под лучистым
Небом. Звали деда Лель.
Разжигает костерочек,
Опрокинув над огнём
Грибов полный туесочек.
И ведёт всю ночь с костром
Разговоры вновь и снова,
Выбирая иногда
Из углей грибок готовый.
Вот и вся его еда!
Вот и весь его покойный
Тихий отдых под луной
У костра… И дед довольный
И покоем, и судьбой.
Сон отходит совершенно
После третьего гриба.
Так живёт Лель постепенно…
Такова его судьба!
Ничего не вспоминает…
Да и памяти его
Лишь на то, что собирает,
Словно нет уж ничего
В этом мире кроме этих,
Собираемых, грибов.
Да и не было на свете…
Лишь беседы у костров.
А сгорело их не мало
В увлекательных речах!
День проходит. Ночь настала.
Новенький опять в грибах.
Лель, нагнувшись, шепчет тихо,
То ли песенку поёт,
Но не с свистом и не лихо –
Ночь же всё-таки идёт.
И костёр шуршит о чём-то.
Огоньками вместо слов
Померцает вдруг негромко
О готовности грибов.
Так Лель гриб готовый знает,
Веткой средь углей найдёт
И, подбросивши, поймает,
А, подувши, в рот кладёт.
Так вот время коротают.
А с рассветом, как грибов
Не останется и тает
Темнота, Лель вновь готов,
Взяв лукошко, погрузиться
В пышность солнечных волос,
Ветру песнею присниться
Из прозрачных зорных рос…
Две зори. И песен тоже:
От одной и до другой.
То межзорие похоже
Светлой и ночной порой.
Песни разные – как зори:
Утра, вечера зоря.
Песни вслед за ними вторят:
Днём лиха, а в ночь тиха.
И мерцает лишь углями
Песня тихая в ночи.
Пахнет жарено грибами.
И совсем темно почти.
К солнцу песня днём несётся,
Чьи лучи везде, во всех.
Это солнышко смеётся.
Это Леля вечный смех.
Вот поэтому не знают
Сколько тому деду лет.
- Он всегда!, - одни считают,
А другие: - Его нет!

Да какие споры, право,
Могут быть о нём средь нас.
Ты живи –
Как Лель,
Как травы,
Как деревья –
Здесь,
Сейчас!




3.
На поляне, где расчешет
Утром волосы свои
Солнце, где луна наснежит
Ночью плешины земли,
Где, как только вечер станет,
Ветер ляжет почивать,
Потому что днём устанет
Сам себя собой пугать,
Где рассветы звездопадны,
Где закаты – как родник:
Чисты, розовы, опрятны,
Жил да был один старик
В шалаше, в который можно
Влезть с трудом и боком спать –
Только очень осторожно,
Чтоб не – дай, Господь! – сломать,
Но, на старость не взирая,
Был он ловок и умел
И, в шалашик, залезая,
Просто делал, что хотел.
Жил старик убого, скромно…
Просто ел и просто спал –
Продолженьем леса словно,
Что поляну окружал.
И окрест не знали люди
Сколько тому деду лет…
Может быть, он только будет?
А сегодня его нет!..
Вот ведь как…
А дед лукошко –
Просыпается – берёт
И выходит на дорожку,
По грибы по ней идёт.
А под вечер, нагружённый
Тьмой, грибами выше лба,
К шалашу подходит сонный,
Но весёлый, как всегда.
Льются песни лихо с свистом,
В основном про карусель
Этой жизни под лучистым
Небом. Звали деда Лель.
Вытряхает дед лукошко,
Рахзложив у шалаша,
Отдохнув совсем немножко,
Все грибы, и, не спеша,
Их в потёмках сортирует,
И любуется порой,
Коли встретит непростую
И не схожу с грибовой
Форму, точно самоцветом,
Прячет в яме земляной.
Отбирает он их летом,
Чтобы вытащить зимой
В, метра на три занесённом
Снегом, шалаше своём
В зимнем лесе, лесе сонном.
И любуется грибом
В день одним, чтоб вспомнить лето,
Нюхает, куснув его.
И всю зиму только это,
А другого – ничего.
Так и жил. Всегда зимою
Нюхал и кусал грибы.
Жизнью этакой грибною…
И не ждал иной судьбы!
Одиночество в начале
И в конце зимы – за год
Два лишь раза – нарушали
Черти лысые с болот.
Это те, которых многим
Не хватает к полноте
Счастья – строгим и не строгим –
В нашей жизни суете.
В гости просто приходили,
Чтоб не шибко Лель скучал,
И чего-нибудь просили –
Хоть чего, но лишь бы дал.
И со временем сложилось:
Лель дарил им по грибу,
Чтобы лето им приснилось,
Чтобы скрасить их судьбу.
Ведь они несчастны – черти!
И никто не любит их.
И боятся их до смерти
Пуще злыдней прелихих.
А они ведь – черти эти,
Так сказать, нечистые –
Всех милей на этом свете…
Аж добром лучистые!
Лишь от мыслей наших с вами –
По своей природе злых –
Что назвали их «чертями»,
Ненавидим мы же их…
- Ну, и ладно! И в болоте
Можно жить… И в шалаше…
Главное: не где живёте –
Как живёте, вообще!
Уступив другому место –
Даже лучшее – опять
Можно так же интересно
Жить, как прежде, продолжать…
А на выгнанных-то злиться
Выгоняющим самим –
Уж не то, что не годится –
Просто кажется тупым.., -
Этим мненьем успокоя
Леля и самих себя
Осенью или весною,
Расхохочутся: - Судьба!
До грибовных снов далёко
Тем «хозяевам» земли…
Так они себя жестоко
Сами обмануть смогли!
Вот такие разговоры –
Ну, такие ж, как у тех,
От которых, словно воры,
Себя прячут – им на грех.
Лель же, одарив грибами,
Выпроваживает их,
Заниматься чтобы снами
Или песен петь лихих
За грибами не мешали.
Провожает до болот.
Говорит им: - Вы устали
От меня!
Наоборот:
Счастьем переполнен очень –
Лопнутым боится быть…
Так они вот, между прочим,
Время продолжают длить
Планомерно год от года
И не важно даже «где» -
В шалаше и у болота,
В городах, в лесу…
Везде!




4.
На поляне, где расчешет
Утром волосы свои
Солнце, где луна наснежит
Ночью плешины земли,
Где, как только вечер станет,
Ветер ляжет почивать,
Потому что днём устанет
Сам себя собой пугать,
Где рассветы звездопадны,
Где закаты – как родник:
Чисты, розовы, опрятны,
Жил да был один старик
В шалаше, в который можно
Влезть с трудом и боком спать –
Только очень осторожно,
Чтоб не – дай, Господь! – сломать,
Но, на старость не взирая,
Был он ловок и умел
И, в шалашик, залезая,
Просто делал, что хотел.
Жил старик убого, скромно…
Просто ел и просто спал –
Продолженьем леса словно,
Что поляну окружал.
И окрест не знали люди
Сколько тому деду лет…
Может быть, он только будет?
А сегодня его нет!..
Вот ведь как…
А дед лукошко –
Просыпается – берёт
И выходит на дорожку,
По грибы по ней идёт.
А под вечер, нагружённый
Тьмой, грибами выше лба,
К шалашу подходит сонный,
Но весёлый, как всегда.
Льются песни лихо с свистом,
В основном про карусель
Этой жизни под лучистым
Небом. Звали деда Лель.
Он лукошко у порога
Бросит и в шалаш вползёт.
- Ну, когда же – ради Бога! –
Это всё везде пройдёт!., -
Лель процедит через зубы,
Раздражён, как из болот
Черти - на волосы скупы.
Так – покуда не уснёт…
И такое вот ведётся
Каждый день…
День ото дня

Так вот
Солнышко смеётся
При оценке мнения…